Поцелуи Крейна были торопливыми, порывистыми, они жалили, точно укусы.

— Крейн? — простонала Тая, когда он начал целовать ее шею, опускаясь все ниже. — Подожди… Посмотри на меня в…

Но он будто не слышал.

— Хватит!

Она с силой оттолкнула его.

Дёрг со стоном уткнулся ей в шею.

Несколько секунд они сидели, застыв в неудобной позе. Потом он поднял голову. В потемневших глазах мужчины отразилась потаенная боль.

— Прости, — выдохнул он, отпуская ее. — Я не сдержался.

Но подняться Тая ему не дала.

Потянулась сама, обвивая руками за шею, прижалась губами к его губам, грудью к груди. Мечтая забыться в объятиях сильного, надежного мужчины, чтобы вычеркнуть из головы и ночной кошмар, и мысли этом, кто предал ее в другом мире.

— Таечка… — выдохнул Крейн ей в рот, не веря, что девушка отвечает.

— Только будь осторожен, — смущенно шепнула она.

Она сама целовала его.

Такого Крейн не мог представить даже в самых откровенных фантазиях.

Много ночей он мечтал о ее губах, с тех самых пор, как коснулся ее сухим поцелуем во время брачной церемонии. Но он поклялся себе, что их брак будет фиктивным. Никаких чувств, никаких привязанностей. Никакой новой боли.

Он просто не имеет права навязывать этой женщине свои желания. Она уже и так достаточно настрадалась.

Но у Таи, похоже, было свое мнение на этот счет. А ее губы оказались даже лучше, чем он запомнил. Они были такими нежными, сочными и податливыми, что Крейна захлестнула мгновенная страсть.

Боясь навредить, он прижал ее к себе. Руки дарга гладили щеки девушки, плечи, спину. Она таяла в его объятиях. Возвращала поцелуи, превращаясь в послушный воск. И он с восторгом осознавал, что его страсть не безответна. Тая тоже хочет его…

Оторвавшись от ее губ, Крейн прильнул к шее. Тая откинулась с легким стоном, позволяя ему проложить дорожку огненных поцелуев к ее груди.

Ночная сорочка оказалась хлипкой преградой. Одно движение пальцев — и ленточка, державшая ворот, развязалась, а тонкая ткань сползла с женских плеч. Дёрг застонал, когда два спелых и сочных плода выскользнули ему в руки из ворота сорочки. В голове помутилось.

Ее груди были великолепны. Полные, налитые, с крупными розовыми сосками, которые торчали сейчас твердыми камушками. Они слегка колыхались, вторя ее дыханию, и это движение буквально заворожило мужчину.

Он бредил этими грудями с тех пор, как ему довелось вытаскивать ее с того света. Бредил ее губами, ее белым телом, запахом и вкусом.

Сколько раз он представлял, как овладевает ею? Ведь она его супруга. Законная, венчанная перед богами.

Сколько раз испытывал желание прийти к ней в постель и заявить права на ее роскошное тело?

Каждый раз воля дарга оказывалась сильнее желаний плоти.

Но, видимо, не сегодня.

Тая вздрогнула, когда горячие жадные губы Крейна накрыли ее сосок. За все пятнадцать лет супружества она ни разу не испытала такой умопомрачающей страсти, хотя и могла бы поклясться, что любила мужа все эти годы.

Но то, что она ощущала сейчас, было за гранью ее понимания. Она горела. Ее тело желало этого мужчину как никого, никогда. Именно здесь. Именно сейчас. И она боялась, что не успеет, что им помешают.