Свою жизнь описал, квартиру, где жил, мы, тут побывав в Москве, её тоже посетили, ну и как решил вернуться, бабушку проверить. Начальство дало добро. Только я не вернулся, а оказался в этом мире. Ну и описал свои приключения. Когда закончил, уже рассвело, перед нами стояли пустые стаканы из-под чая и тарелки, где ранее лежали бутерброды с колбасой. Вкусные.

– Вот и получается, что я немало знаний вам могу дать по этой войне, причём в двух вариантах, второй мне нравится больше, там погибло меньше двадцати семи миллионов, как в моей истории, но, надеюсь, вы его улучшите. Также я специалист по танкостроению и тут могу вам принести неоценимую, да даже скажу без хвастовства – огромную помощь. Я бы описал на словах, но тут лучше на бумаге докладом всё выложить.

– Хорошо, мы дадим вам время. Но я хочу знать, что вы за это попросите? Ваша тяга к трофеям общеизвестна.

– Это всё последствия жизни при капитализме, но постепенно за три года исправлялся, но, видимо, не до конца. Я кандидат в члены партии, не успел партбилет получить, и для народа поработать готов. Хоть сейчас. Да, хочу добавить. Мы у немецких диверсантов добыли деньги, я о них говорил, прошу пустить их на постройку истребителей новейших. А то совсем наших в небе не видать. Вот тут в планшетке ещё документы убитых нами немцев и тех диверсантов.

– Хорошо. Сейчас вас проводят вниз, товарищ Суворов, и там нужно всё, что вы мне рассказали, записать на бумаге.

– Тут проблема, рассказчик, может, я и неплохой, но пишу плохо, особенно перьевыми ручками.

– Это не потребуется. К вам направят стенографистку с необходимым уровнем допуска. Непосредственно все работы будет курировать мой доверенный сотрудник, капитан Власов. Он в курсе дела по вам.

– Серёга? Отлично.

– Вы знакомы?

– По прошлому миру. Он и там меня курировал. Отличный парень, а как шашлыки жарил на дне рождения товарища Сталина, ум-м-м, я до сих пор вспоминаю.

– Хм, учту. Сейчас вас проводят. Там и поспите. Суток хватит, чтобы всё написать?

– Тут и пары недель может не хватить. Информации очень много. Ещё бы чертёжную доску, чтобы я сразу накидал эскизы самоходок для визуального изучения.

– Мне известно о той, что вы сами сделали. Вам всё предоставят.

– Тогда поработаем! У меня немало желания это сделать.

1942 год, 6 июня.

Киевский железнодорожный вокзал, запасной путь.

Утро

Выбравшись из машины, охранник привычно пристроился позади, грозно поглядывая по сторонам, и почти бегом я направился к платформам, где стояли зачехлённые танки. Под некоторыми были видны шевеления, там экипажи возились, занимаясь обслуживанием. На платформах стояло десять новеньких Т-42, в моей памяти подобные машины назывались Т-44, но тут их раньше сделали, причём в двух модификациях, с восьмидесятипятимиллиметровой пушкой и стосемимиллиметровой. Таких танков, с пушками сто семь миллиметров, было четыре, и один из них мой. Машины прибыли для войсковых испытаний, то есть их готовились отправлять на фронт, провести именно боевые испытания техники, и, что самое важное, я как их конструктор выбил-таки разрешение, уговорив товарища Сталина, только он мог дать такое разрешение, участвовать в этом. Не просто участвовать, а командовать обновлённым соединением. Поэтому я за последнюю неделю и развернулся. Решил сделать мобильное мощное бронетанковое соединение. В него входили три танка ИС-3, которые уже два месяца как серийно выпускались, два полка было создано, и сейчас тяжелая танковая бригада резерва Ставки формировалась. Кроме них была ещё батарея стодвадцатидвухмиллиметровых самоходок, что выпускаться начали в феврале, и ими почти все танковые части успели пополнить. Хотя бы по батарее. В войсках эти самоходки уже оценили высоко. Ну и шесть бронетранспортёров на гусеничном ходу, эти тоже на испытаниях, и батарея СЗУ, там были спаренные двадцатимиллиметровые пушки. Также пара машин ремонтных «летучек», бензовозы, с соляркой, машины для боеприпасов и рота НКВД, что будет изображать танковый десант. А ночью у нас отправка. К Киеву идём.