– Донья Илона, что с транспортами?

– Разгрузка завершена, транспорты ушли.

– Вы уже наметили кандидатуру моего секретаря?

– Есть несколько девушек, подходящих во всех отношениях. Образ представить?

– Не надо. Мне с ними не спать. Только прошу вас согласовать кандидатуры с доном Томасом. Кстати, пригласите его ко мне, пожалуйста.

– Хорошо, сделаю. Когда вы планируете огласить мое назначение?

– Сегодня. Но сначала я попрошу вас уточнить порядок отправки курьерских беспилотников. Кто имеет право, кто дает разрешение, с кем надо согласовать…

– Мне было бы проще, если бы вы назвали цель вашего интереса.

– Цель проста. Запрет отправки без моего личного разрешения. Мне не нужно, чтобы шпионы свободно информировали своих хозяев о том, что у нас здесь происходит. Нам как воздух необходимы четыре спокойных месяца, пока мы будем лететь к ближайшей обитаемой системе. Боюсь, в противном случае наши «доброжелатели» предпримут радикальные меры, а мы еще совершенно не готовы. Нет у меня уверенности, что командование нашими вооруженными силами достаточно компетентно, чтобы организовать эффективный отпор. Пока мы его сменим, пока новички войдут в курс дела, пока хоть как-то натренируют личный состав… Четырех месяцев мало, поэтому я очень надеюсь на полгода отсрочки. Шпионская информация не сразу дойдет по назначению, и их хозяева тоже не сразу разработают план действий и примут меры. Может, у нас получится подольше скрывать истинное положение дел, хотя я на это не очень рассчитываю.

– Я поняла. Скажу сразу, что тоже думала об этом. Подошел дон Томас. Впустить?

– Да. И… послушайте наш разговор. Это важно. Образ отключите.

– Хорошо.

Я пригласил дона Томаса сесть в кресло возле столика в стороне от рабочего стола, а сам занял кресло напротив. Немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал:

– Дон Томас, я просил вас прийти, чтобы, в первую очередь, выразить вам свою признательность.

– За что, ваше высочество?

– Я смело могу утверждать, что вы настоящий гений психологии.

Дон Томас невольно зарделся, доброе слово – оно ведь, говорят, и кошке приятно.

– Во-первых, вы поставили мои мозги на место, и я теперь отчетливо вижу разницу между мной во дворце и мною же в городе-крепости. У меня даже характер радикально изменился, и те поступки, что я совершал ранее, сегодня кажутся отвратительными и неимоверно глупыми. Не знаю даже, как бы я жил дальше в облике недоумка-полуживотного. Искренняя благодарность вам и вашему коллективу. Единственное, о чем я жалею, – что не попал в вашу лабораторию значительно раньше.

– Ну что вы, ваше высочество…

Доктор был явно растерян и от услышанного почти впал в транс. Он тут же стал в срочном порядке обдумывать предложенную мной версию скачкообразного поумнения принца. Ну, думай-думай, Гиппократ Эскулапович Асклепиев. Других версий не будет, а продолжать выеживаться перед тобой у меня уже ни сил, ни способностей нет. Рано или поздно ты как профессионал поймешь, что принц просто ваньку валяет, и вот тогда можешь додуматься бог знает до чего. Сейчас ты твердо знаешь, насколько несовершенна твоя методика очистки сознания и копирования сознания другого человека. Кто знает, может, и сам принц был далеко не так прост, как всем казалось. А тело, в которое перенесли копию его сознания? Тоже ведь могло содержать сюрпризы. Зато моя сказка очень неплохо объясняет все с «научной» точки зрения. Носитель явно был неглуп, имел хороший потенциал, сбалансированную, крепкую психику, его подсознание (мне, правда, был более привычен термин «бессознательное») сумело переварить личность принца и адаптировать ее к себе.