А Франсуа? Ну что, нормальная работа у парня. Конечно, я думаю, не об этом он мечтал, приняв предложение работать во внешней разведке. Но тут куда уж Родина пошлет. Как я уже говорил, многие так и проживают жизнь в жопе мира, занимаясь тихой и неприметной, зачастую непрестижной и неприятной работой. А этот, с его характером, нашел свое место, видимо психологи постарались и подогнали легенду. Организовал свою банду, подмял под себя несколько кварталов, и занялся ослаблением обороноспособности одного из главных европейских противников Империи — банча наркотой, занимаясь контрабандой и незаконными финансовыми операциями. Что хуже для врага — лучше для Империи. Да увольте, какие, нахрен, моральные принципы — все разведки мира делают это, стараясь развалить страну вероятного противника изнутри, белопольтовцы могут идти в задницу стройными рядами. В ход идет все — наркотраффик, купленная на корню оппозиция, организованная преступность… Понемногу, снимая слой за слоем, развалить чужую страну изнутри, не прибегая к атомным бомбардировкам. Даже цветную революцию можно устроить, пользуясь методичками того же Шарпа, которые активно изучают обе стороны — одни, чтобы претворять идеи в жизнь, другие — чтобы организовывать противодействие. А уж про оргпреступность — я помнил, когда в семидесятые в моем мире согласно поправке Джексона-Вэника, в штаты под видом евреев было выслано столько криминальных элементов и воров в законе, что Бруклин начали называть «Бруклинградом», а «Маленькая Одесса» приобрела статус одного из центров организованной преступности. И, спевшись с «Козой Нострой», начала шерстить Нью-Йорк, наводя свои порядки. Разумеется, среди криминала были и разведчики, хотя достоверно известно только о нескольких ренегатах, которые предпочли на новом месте показать средний палец бывшим работодателям из КГБ и ГРУ, и стать одними из самых жестоких мафиози Нового Света, нагибая США и ее правоохранительную систему. Так и здесь я не видел ни малейшего противоречия.

Наконец, на четвертый день, когда я изучил все щели на потолке и выщербины на не особо чистых шпалерах, Франсуа пришел за мной.

— Все, пришло твое время. Собирайся.

Я вопросительно посмотрел на него, подняв левую бровь.

— Сегодня я тебя передаю по инстанции.

— Ну хорошо хоть, что не по этапу, — буркнул я.

— Это не моя работа, — не принял шутки Франсуа.

Собраться мне было делом нескольких минут. Вещей — что на себе и в чемоданчике, да, пожалуй, и все.

В машине Франсуа на заднем сиденье было постелено одеяло.

— Ляг под него, там, куда едем, будут дорожные камеры. Светиться не стоит.

— Разумно.

Я положил чемоданчик в головах, лег на сиденье, и натянул одеяло.

Ехали мы минут двадцать, то убавляя, то ускоряя ход, а также делая резкие повороты. Все-таки «Рено», несмотря на свою внешнюю угребищность из-за формы машина вместительная, я помню, как в моем мире на «Логане» как-то раз мы ехали всемером — шесть взрослых, подросток и еще одна не особо мелкая собака, комфорт относительный, но агрегат выдержал, да и мы тоже.