– Точно не скажу. Думаю, пост управления всем хозяйством Меру находится прямо под башней.

– Тогда вперёд, разведка? То есть вверх?

– Ты не забыл, что перед нами сюда вошли чужие люди?

– Не забыл.

– Предлагаю догнать их!

– Мы и так их догоним. Или ты имела в виду что-то другое?

– Вместе нам будет намного легче справиться с задачей.

– С какой задачей?

– Передать Буфер… – Голос Вершининой дрогнул, – международным институтам типа ООН.

– Благородная цель. Хотя я бы сформулировал это иначе: передать комплекс российским властям и специалистам. Но для чего ты мне это говоришь?

– Не стреляй сразу, как только увидишь американцев. Сначала давай попробуем договориться.

– Во-первых, я всегда сначала думаю, прежде чем стреляю. А во-вторых, позволь мне напомнить тебе Антарктиду. Кто начинал стрелять первым? Мы или американцы?

– А не ты убил водолазов, взорвавших Рог?

Вербов сдержал ругательство.

– Потому что они начали первыми! И не я взорвал Рог, а они!

– Не ссорьтесь, друзья, – сказал Ковалёв с деликатным покашливанием. – Не время выяснять отношения. Я тоже против всякой стрельбы. Коль уж мы попали сюда, надо использовать с отдачей каждую минуту. Ведь запас воздуха в скафандрах невелик?

Вербов принудил себя успокоиться.

– Они имеют генераторы воздуха, расщепляющие воду. Хотя вы правы, Юрий Илларионович, надо спешить. Нам ещё надо решить задачу возвращения на борт «Краба», путь в один конец не для нас.

Начали подниматься один за другим, осматривая каждый метр стен шахты.

Сооружение мало чем отличалось от многоэтажного современного дома, даже высота каждого этажа была примерно такой же – около трёх с половиной метров. Это стало видно после того, как подводники обнаружили прямоугольники закрытых дверей, открывающихся, очевидно, на каждый уровень пирамиды. Осмотрев три двери, Вербов пришёл к выводу, что закрыты они ещё в те времена, когда Буфер стоял на земле, или во время катаклизма, опустившего материки в пучину морских вод. Все двери выглядели не повреждёнными и не были покрыты слоем грязи или плесени. Вода, ворвавшаяся внутрь комплекса через пробитую американскими водолазами брешь в основании пирамиды, казалась чистой, прозрачной и чуть ли не стерильной.

Добрались до расширения колодца сложной звездообразной формы, в котором обнаружились сразу четыре двери, выходящие в четыре разные стороны. Осмотрелись.

– Сколько мы проплыли? – поинтересовался Ковалёв.

– Метров сорок, – ответил Вербов. – Не добрались даже до половины горы.

– Не вижу следов американцев, – сказала Вершинина.

– А какие они должны были оставить следы? На них такие же скафандры, что и у нас. Судя по тому, что колодец лифта не имеет открытых отверстий – выходов на этажи, то наши коллеги тоже поднимаются по шахте вверх.

– Если уже не поднялись, – поддержал Вербова Ковалёв.

– Как вы думаете, они могут что-нибудь включить? Тот же хроногенератор. Или, наоборот, испортить?

– Вряд ли они идут, чтобы что-то испортить.

– Поспешим!

– Я пойду первой, – объявила Вершинина, начиная подниматься.

Вербов заколебался, решая, стоит ли заставлять женщину подчиняться всем его приказам. Но ощущение нехорошего взгляда в спину заставило Дениса насторожиться.