– Он в Москве, согласился на встречу завтра.

Девушка упрямо покачала головой:

– Он мог и соврать.

– Ну, от клиентов-банкиров редкий дурак откажется… Если бы он был не в Москве, он бы придумал, как перенести встречу или согласовал бы встречу со своим замом. Так что не думаю. Думаю, ты себя просто накручиваешь… Но можешь продолжать прятаться в моем номере, мне не в лом жить в твоем.

Ангелина отмахнулась.

– Зато мне не комфортно. Как бы то ни было, сегодня вернусь в свою каюту.

Парень лукаво усмехнулся, уперся локтями на стол:

– Боишься, что стану приставать?

Ангелина не успела ответить – к ним подошел Форт. Набросился без приветствия:

– Во сколько вы вчера просматривали запись?

Ангелина подняла глаза, посмотрела на Степана с вопросом.

– Около одиннадцати вечера. Примерно пятнадцать минут двенадцатого.

Форт облокотился на их стол, посмотрел строго:

– Что было на записи?

Степан изогнул бровь, прищурился:

– Мне кажется это не очень этичным.

– Запись отсутствует, – вместо объяснений коротко бросил Форт и сел за стол. Подпер кулаком щеку, продемонстрировав алую нить на худом запястье.

Степан выпрямился:

– Не понял. То есть как – запись отсутствует?

– Так. Фрагмент, на котором зафиксирован коридор перед каютами 3140 и 3141 с семи до одиннадцати утра отсутствует. Повреждена. Удалена. Кого вы узнали на записи?

Ангелина и Степан быстро переглянулись.

– Одного из участников шоу. Он остановился около наших кают, похоже, что-то налил на кард-ридер.

– Кто?

Степан отвел взгляд, внимательно посмотрел на Ангелину.

– Думаю, в свете нынешних событий, имя ничего не значит: привлечь к ответственности на основании моих показаний вы не сможете, их недостаточно. Отстранить от участия в шоу – тоже. Более того, мои слова могут быть истолкованы превратно как попытка сведения счетов и избавление от конкурента. Поэтому нет, я не назову вам имя человека.

Форт скривился, перевел взгляд на Ангелину:

– А вы? Вы действуете самостоятельно или повинуетесь решению господина Пасса?

– Действую и не подчиняюсь. Но в данном случае мое решение совпадает с решением Стефана. Я не вижу возможным назвать имя.

Форт раздраженно встал:

– Что ж, – бросил, – новые происшествия будут на вашей совести. Боюсь, придется привлекать полицию…

Степан вскинул голову:

– То есть в том, что будут новые происшествия, вы не сомневаетесь?

Ведущий фешн-шоу в ответ смерил его взглядом, процедил холодно:

– Мне приходится быть реалистом. Очевидно, кое-кто воспринимает эту игру слишком всерьез…

Игорь посмотрел входящий – номер незнакомый. Пожал плечами и, наконец, спустил ноги с кровати. Голова гудела, в висках глухо пульсировала кровь, заставляя ежиться и сглатывать едкий горько-приторный комок. Таково предательство на вкус, он это запомнил.

Он встал с кровати, одернул занавески. Те самые, что она покупала год назад. Подбирала под цвет и рисунок обоев, делала бесконечные наброски, из-за чего изрядно надоела ему и заработала красный треугольник. Это стало для нее уроком.

Тогда он думал, что перегнул палку, что она уйдет. Но почти сразу после этого начались проблемы в ее семье, Лина сникла и надолго потеряла способность к сопротивлению. Ему едва это не наскучило. Сейчас воспоминания давили на грудную клетку, рвали ее изнутри. Злость медленно поднималась, формируясь колким жалящим облаком, закипала, отключая все мысли кроме одной – невероятной, иссушающей. Наказать.