Внедорожник юркнул на подземный паркинг и остановился у дальней стены.

— Мог бы сразу сказать, что мы приехали, — с досадой бросила я.

— Ты не спрашивала.

Фыркнув, я отстегнула ремень. Дверь была заблокирована, и я гневно глянула на Дмитрия.

— Открой, — догадываясь, что пока не скажу, буду сидеть в этой опостылевшей за время поездки жестянке ценой в несколько миллионов.

Замок щёлкнул. Оказавшись вне машины, я осмотрелась по сторонам. Ноги затекли, от слёз ныла голова. Хотелось на свежий воздух. Но мои желания в данный момент никого не интересовали. Если совсем честно, в том числе меня саму.

— Терпишь? – открыла заднюю дверцу. Платон уже справился со своим ремнём.

— Да, — придерживая одной рукой игрушку, схватился за меня.

Но раньше, чем я помогла ему выйти, рядом появился Дмитрий. Поднял его на руки так легко, словно он ничего не весил. Платон, казалось, забыл о том, куда ему надо. Довольный, уцепился за плечо Димы.

Это было против правил. Никогда не знавший отца, брат смутился и при этом выглядел абсолютно счастливым.

— Он и сам может идти, — меня разобрала досада.

Сколько бы ни пыталась я дать Платону, Дмитрий за секунду дал ему больше, чем я за многие месяцы. По мнению Платона, так точно. Мне оставалось плестись за ними мимо дорогущих машин, мимо облицованных серой, чёрной и белой плиткой колонн, мимо вымытых чуть ли не шампунем стен.

Поднявшись на последний этаж, мы оказались на лестничной площадке всего с двумя дверьми.

— Сюда, — указал Дмитрий налево. Холл, в который мы вошли спустя минуту, был пустым. Только стеклянный столик с узкой вазой и чёрный кожаный диван.

— Дима, — негромко окликнула его. – Скажи мне просто, почему я?

— Да хрен знает, — приложил к панели карточку и набрал код. Но дверь не открыл. – Но раз уж мы заговорили об этом, ты сама хорошо постаралась обратить на себя моё внимание. Считай, не оставила мне шансов. Так что почему ты – очевидно. Ты тоже скажи мне кое-что.

— Что?

— За весь день ты ни разу не назвала меня Германом. Людям такое не свойственно.

— Считай, что я не человек. – Он продолжал смотреть. Такие ответы не для него. Играть словами из нас двоих вправе только он. Да я и не собиралась делать этого. – Дмитрий подходит тебе больше, вот и всё. Оно… Оно как будто твоё.

Что значила усмешка в уголке его губ – фиг знает. Больше он ничего не спросил и не сказал. Просто открыл дверь и впустил в квартиру. В свой дом и, если верить штампу в паспорте – жизнь. Дворняжку всё-таки забрали с остановки. Только в душе она так и осталась дворняжкой.

Казавшаяся роскошной квартира у нас в городке не шла ни в какое сравнение с этой. Несколько спален, кабинет и кухня-гостиная с выходом на огромный балкон. И что, спрашивается, я тут делаю?

Ответ мужчины, женой которого судя по штампу в паспорте я стала несколько дней назад, не значил ровным счётом ничего. Такой же абстрактный, как и множество ответов до этого.

— Приготовь что-нибудь, — Дмитрий снял часы и положил на стол.

Не ответив ему, я открыла холодильник. Платон мгновенно оказался рядом.

— А это что? – задрав голову, ткнул пальцем в яркий пакет.