— Не, сейчас не надо, момент неподходящий. Вот когда настроятся на штурм, тогда и обломать им кураж. Или немного раньше. Потянем время, сколько получится.

— Верно Андрис говорит. У кочевников с собой еды всего ничего, только то, что в сумах и на вьючных лошадях. А их совсем немного — заметил Мольт. — Чем больше они тут простоят, тем быстрее оголодают. Глядишь и расхочется воевать. Небось думали что напугаемся такой силы и сразу согласимся на их требования.

— Малой кровью, стремительным натиском и на чужой территории — скептически хмыкнул Васильич. — Знакомая концепция, любимая горлопанами разных политических мастей. Но обычно она ни хрена не работает. Все пойдет не по плану.

Наутро, к надвратной башне снова приблизился вчерашний переговорщик и надменно поинтересовался, когда мы вынесем дань? и что если не поторопимся до обеда, то сумма откупа увеличится.

— Убирайся восвояси пастух. И поскорее. Сидите в своих степях тихо и смирно. Ваше дело по жизни, крутить хвосты коровам да собирать кизяк. А не диктовать нам условия. Это не ваша земля и отродясь ею не была. Никогда Кригсы не платили дань таким «жалким, ничтожным личностям «и не собираемся это делать впредь. Так и передай своему вонючему хозяину — недоумку. — Объяснил я партийную линию посланнику.

— И валите отсюда в темпе, пока не огреблись люлей — не выдержал Коля и таким образом внес свою лепту в переговорный процесс.

Парламентер зло оскалился, развернулся, хлестнул лошадь и помчался на доклад к своему руководству. К этому времени на стенах и двух южных башнях собрались все наши люди с Маузерами и стрелки Дитмара. Рассредоточились равномерно и терпеливо ждали моей команды.

— Разобрали цели — громко крикнул я. — Бейте в хорошо вооруженных и богато одетых бойцов и служителей культа. Начинаем по моей команде.

Шаманов я слегка опасался, не представляя толком их боевых возможностей. Поэтому следовало избавиться от них в первую очередь. Находящаяся рядом Лена внимательно наблюдала в трубу, кому делает доклад посланник степняков. У Васильича, расположившегося на правой южной башне, был мой бинокль.

— Все ясно — вскоре произнесла она — вон около той юрты с тряпкой на шесте, стоит их главнюк. На нем единственном приличный доспех.

— Сможешь попасть?

— Попробую, он неудобно стоит, вокруг него шестерки столпились, слушают посыльного.

Она примостила карабин на выступ башни, выдохнула и нажала на спуск.

— Бах! Грохнуло у меня над ухом и я тоже открыл стрельбу, старательно выцеливая наиболее «перспективных клиентов». Кругом громыхали винтовки дружинников, клацая затворами и выбрасывая под ноги дымящиеся гильзы. Степняки явно не ожидали такого приема. Падали на землю истекая кровью, щиты и немудрящие доспехи никак не защищали от тяжелых пуль. Началась неразбериха и суета.

И вскоре случилось бегство, паническое и неудержимое.

— Прекратить стрельбу — надсаживая горло крикнул я. — Все вниз! И сам бросился по переходам к воротам. Там уже сидели в седлах остальные дружинники, дожидаясь стрелков Дитмара. Решетка была заранее поднята, осталось лишь только распахнуть ворота. Всадники резво бросились добивать раненых и освобождать их от оружия и стоящей амуниции. Резать и мародерить ошарашенных врагов, что может быть слаще для бойца? Но без фанатизма, увлекаться не стоит. Дальше брошенного лагеря никто не отходил. Заинструктированные Гельмутом дружинники споро обдирали трупы, мимоходом добивая раненых. Тут же нагружали своих коней трофеями, наспех отбирая наиболее ценный шмот. Даже сумели раздербанить юрту главаря, оставив от нее лишь разваленный каркас. Мстительный Коля сложил все в кучу, затем плеснул на гладкие рейки из маленькой бутылочки, заботливо принесенной с собой. И поднес к ним зажигалку.