Видел я несколько раз и то, что остается от человека, выпавшего за борт небесного корабля. На моих глазах убивали людей в кабацких драках. Однажды в грудь стоявшего рядом со мной на палубе «Орегано» матроса угодило гигантское копье, выпущенное из баллисты. И до того мгновения, когда открыл двери в комнату, я почему-то считал, что поразить меня видом мертвого тела невозможно. Я ошибался.

Сколько я на них смотрел, перед тем как захлопнуть дверь? Два мгновения, три? Что за этот срок можно увидеть и понять? Оказывается, многое.

В тот момент, когда для этих людей все навечно закончилось, женщина прижималась к мужчине, и он ее обнял. Но обнял не так, как обнимают в порыве страсти, а так, когда знают, что сейчас наступит вечная темнота, и они оба отправятся в лучший мир, и он страстно не желает, чтобы она потерялась где-то по дороге к нему.

«Нет, не стать мне никогда охотником за сокровищами Древних, — размышлял я, — если две каких-то жалких мумии умерших тысячелетия назад людей произвели на меня такое впечатление».

Николь тоже выглядела очень задумчивой, и на мой вопрос «Возвращаемся на „Небесный странник“?» лишь молча кивнула.

— Николь, что с тобой? — поинтересовался я. Слишком уж она была не похожа на саму себя.

— Знаешь, Люк, — девушка посмотрела на меня полными печали глазами, — почему-то мне кажется, что я уже бывала здесь раньше. Причем не во сне, а в другой жизни. Так ведь не бывает?

Ее вопрос застал меня врасплох, и я лишь молча пожал плечами — что тут можно ответить?

Мы спустились по лестнице и подошли к входным дверям. Николь по-прежнему выглядела какой-то грустной, растерянной, даже потерянной.

«Ну вот, столько надежд у меня было на эту прогулку, и что в итоге?» — подумал я, толкнув дверь рукой.

Дверь не поддалась. Тогда я толкнул сильнее, но она по-прежнему не желала открываться. Не помогли и пара крепких ударов плечом. Произошло обратное: плечо пожелало больше не долбиться в дверь, и я с ним полностью согласился — больно.

— Придется прибегнуть к другому способу, — объявил я Николь, наблюдающей за моей борьбой с дверью.

Однажды, в портовом районе Диграна, Аделард ударом ноги выбил двери вместе с косяком. Тогда мы разыскивали пропавшего человека — Энди Ансельма (а кто бы мог еще им оказаться?), всерьез подозревая, что он попал в большие неприятности. Что, к слову, и оказалось, и мне даже пришлось оплатить долг Ансельма в полтора золотых нобля. Люди, которым он задолжал деньги, не имели ничего против, если мы заберем Энди, но только в том случае, если отдадим проигранные им деньги.

Откровенно говоря, мне тогда было больше жалко золота, чем ухо Ансельма, которое ему грозились отрезать в назидание за игру в кости на несуществующие деньги. В конце концов, ушей у него целых два, а золотой нобль был у меня тогда едва ли не единственным. Но зато именно тогда я и повстречался с Николь. Думаю, не слишком-то и большая плата — один золотой нобль, чтобы познакомиться с такой девушкой, как она.

Так вот, я хорошо запомнил, как именно Аделард ударил в дверь ногой — вкладывая в удар вес всего тела. Лард весит много больше меня, но и дверь тогда была намного толще, причем выбивать дверные косяки в мои намерения не входило.