Спорить сеньор Кармайкл не стал. Под предлогом, что надо подготовить кое-что для ее путешествия, он пошел за врачом.

– Только теперь мы увидим, Гуардиола, какой ты патриот.

Парикмахер и еще несколько человек, разговаривавшие в парикмахерской, узнали алькальда еще до того, как увидели его в проеме двери.

– И вы тоже, – продолжал он, обращаясь к двум молодым людям. – Сегодня вечером вы получите винтовки, о которых так мечтали, и посмотрим, такие ли вы мерзавцы, чтобы повернуть их против нас.

Сердечность, с которой он произнес эти слова, не вызывала никаких сомнений.

– Лучше бы метлу, – отозвался, даже не удостоив его взглядом, парикмахер. – Для охоты на ведьм нет лучшего оружия, чем метла.

Он брил затылок первого за это утро клиента и решил, что алькальд шутит. Только увидев, как тот выясняет, кто из присутствующих резервист и, следовательно, умеет обращаться с оружием, он понял, что и вправду оказался одним из избранных.

– Лейтенант, вы и в самом деле хотите втянуть нас в эту хрень? – осведомился он.

– Что за черт! – негодующе воскликнул алькальд. – Всю жизнь мечтают о винтовке и не верят, когда им ее наконец дают!

Он стал у парикмахера за спиной – оттуда он мог видеть в зеркало всех.

– Пошутили – и хватит! – тоном приказа продолжал он. – Сегодня в шесть часов резервистам первого призыва явиться в полицейский участок.

Парикмахер посмотрел на него в зеркало.

– А если я схвачу воспаление легких? – спросил он.

– В камере оно быстро лечится.

Из музыкального автомата бильярдной лилось душераздирающее болеро. В заведении не видно было ни души, но на нескольких столиках стояли недопитые бутылки и стаканы.

– Ну, докатились! – сказал дон Роке, увидев входящего алькальда. – Придется закрывать в семь.

Не останавливаясь, алькальд прошел в глубь помещения. За столиками для игры в карты тоже никого не было. Он заглянул в чулан, открыл дверь уборной, а потом пошел назад, к стойке. Проходя мимо бильярда, он резко поднял закрывавшее его до пола сукно и сказал:

– Хватит валять дурака.

Из-под бильярда, стряхивая с брюк пыль, вылезли двое юношей. Один из них был бледен; у другого, помоложе, горели уши. Алькальд отечески подтолкнул их в сторону выхода.

– Ну, будет вам, значит, напоминаю, – сказал он им. – Сегодня в шесть вечера в участке – это приказ.

Дон Роке все стоял за стойкой.

– Что ж, раз такое дело, придется заняться контрабандой.

– Это всего на два-три дня, – пояснил алькальд.

На углу его догнал владелец кинотеатра.

– Мне только этого не хватало! – выкрикнул он. – Сначала колокольные запреты, а теперь еще и комендантские!

Алькальд похлопал его по плечу и попытался пройти мимо.

– Я вас экспроприирую, – сказал он.

– Не имеете права, – ответил владелец кинотеатра, – кино не подлежит конфискации в пользу государства.

– При чрезвычайном положении, – сказал алькальд, – даже кино можно объявить государственной собственностью.

Только после этих слов улыбка исчезла с его лица. Перескакивая через две ступеньки, алькальд взбежал по лестнице полицейских казарм, где с широко разведенными руками расхохотался.