— Скажи, а может ли разум предыдущей хозяйки тела как-то на меня влиять? Мне порой кажется, что я меняюсь слишком резко и быстро.

— Даяна, ты так спрашиваешь, будто у нас каждый день души перемещают, — усмехнулся чародей. — Это сложнейшее, а главное, запрещенное чародейство. Я о нем только слышал, а вот Лем где-то раскопал книгу с запрещенными ритуалами, откуда и узнал все подробности и способы его проведения.

— Но по твоим же словам, именно ты провел ритуал? — Я внимательно смотрела на мужчину, чувствуя, что он темнит.

— Потому что у главного чародея на это не было ни сил, ни нужных навыков. Он, скажем так, взял на себя техническую часть, чтение заклинания и поддержание жизнеспособности практически умершего тела. А я вливал силу, работал с потоками, просеивал родственные души, выбирая наиболее подходящую, а потом и перемещал. Лем страховал и мог подхватить. Правда, без него я бы в тот раз не справился. С ходу не смог оценить сложность подобного заклинания.

— А мое тело… — Я сглотнула. — Ты говорил, что сможешь вернуть меня домой через год. Но проживу ли я этот год? Будет ли мое тело… жизнеспособно?

— Будет, — уверенно ответил чародей, — связь полностью не перерублена. Она тонкой, но прочной ниткой соединяет твою душу и тело, не давая ему умереть или утратить жизненно важные навыки и функции. Именно поэтому вернуть обратно намного проще, стоит вытащить твою душу из текущей оболочки-тела, как она переместится к истинной владелице. Намного сложнее затащить тебя сюда снова, — признался Дэйс.

— Но ведь ты был уверен, что все получится?

— А знаешь почему? — улыбнулся собеседник. — Потому что у тебя уже есть то, что тянет обратно в наш мир. — Чародей взглянул на ребенка. — Тебе будет сложно уйти, так что, может, стоит настраиваться на окончательное переселение в Кирдарий?

— Остаться ради сына, чтобы смотреть, в кого вы его превращаете? — Я не хотела об этом говорить, но удержаться не смогла.

— Нет, Даяна, оставаться стоит не только ради сына. Возле тебя может находиться кто-то еще, кому ты не безразлична. — Сказав это, Дэйс встал, шагнул к двери и, уже выходя за порог, обернулся и с прежней улыбкой добавил: — И не бойся выходить гулять с Владимиром на палубу. Морской воздух очень полезен.

Я сидела на кровати и понимала, что путешествие предстоит еще более непростое, чем я предполагала. О далеком будущем даже думать страшно. Но выйти становилось просто необходимо. Сидеть в каюте не было сил, хотелось воздуха и простора. А еще, как бы странно ни звучало, несмотря на заверения Дэйса, а может, именно благодаря им, хотелось как можно меньше находиться наедине с чародеем, а побольше в местах людных, то бишь на палубе. Сейчас этот знакомый незнакомец пугал куда сильнее толпы неизвестных матросов.

И я взяла корзинку с самым ценным во всем мире, охапку пеленок и пошла искать обещанную бочку воды. Вода нашлась сразу. За дверью стояла бочка и таз с мылом. Интересно, здесь все такие оперативные или это чары? Впрочем, какая разница, если стирать мне придется руками. Я отставила корзину, набрала воды в таз и принялась за стирку. Постирав и прополоскав пеленки, я взяла в руки корзинку и стала примериваться к тазу с бельем. Он был достаточно большим и тяжелым, хоть волоком тащи.