Ну, наконец-то! Местные кинулись на карателей, те отвлеклись, сознание оценивает угрозы, определяет дистанции, услужливо ранжирует цели, мгновенно вырабатывает алгоритм, чтобы, упаси боги, не успели пострадать силы местной самообороны.

Ничего личного, даже не думаю ни о чём, тело, сознание, дух в движении исполнили короткую мелодию. Мне и дела-то – подправить вражьи бошки в шлемах под праведную народную дубину. Даже удалось покуражиться – одному прямым ударом ноги в поясницу ломаю хребет, второй наносит удар мечом сверху, рву дистанцию, подпрыгиваю, хватаюсь за голову и ударом колена вгоняю наличие шлема в череп. Из прорези выплёскиваются глазные яблоки на ниточках нервов – забавно. Деваха ткнула вражину вилами, конечно, кольчугу не пробила. Помогаю – луплю ладонью в срез черенка, красна девица с восхищённым визгом выворачивает поганую утробу.

Оглядываюсь. Вот, вроде, и сказочке конец, лесовики милосердно добивают раненых пришлых ножом по горлу. Жирный управленец валяется дохлый, это я знаю точно, так же отчётливо чувствуется волна животного ужаса из-под нагруженных саней справа. Ага – тощий эффективный менеджер пытается схорониться. Вытаскиваю орущую благим матом тушку за ногу.

– Отеня! – Верещит управленец в последней надежде. – Скажи им! О себе подумай!

Дойдёт и до него черёд. А пока хватаю мразь за космосы, приподнимаю слегка, говорю Радоку. – А ну-кась, разомни болезного!

– Погоди! – подал Отенюшка голос, завозившись с намерением подняться. Я обернулся к нему, поймал взгляд. – А тебе разве разрешали встать? На карачки, гнида, глохни!

Он застыл, как на низком старте, оглянулся к людству, сочувствия в глазах общества не увидел и решил не перечить, снова сел на колени.

– Хек! – Радок приложил управленца топором по горбу, и снова. – Хек! Хек!

– Довольно. – Переворачиваю тушу на спину, взмахом меча вскрываю утробу и, согнув фигуру со сломанным позвоночником, погружаю головой в разрез.

– Пусть своим же дерьмом захлебнётся! – даю короткое пояснение. Тушка конвульсивно задёргалась и затихла.

– Теперь о тебе, глава совета. – Подхожу к Отене. – Кто меня опоил, да придумал отдать за ваши долги в рабство, спрашивать не стану. Ты в ответе за всё. Главное – за то, что люди твои как скот – хоть режь, хоть дои!

Я обернулся к народу. – Вы – позор предков, стыд Неба, боль Земли! И не вам судить вожака!

С этими словами взмахом меча отсёк Отене голову.

– Я, мальчишка, сражался за свой дом и погиб! А вы лизали копыта этим козлам! Я сражался и мстил за вас! В благодарность за предательство! Что мне делать с вами? – Звонкий голос Горислава плыл над склонёнными головами, не нарушаемый ни шорохом, ни скрипом. А я растерянно думал, действительно, что дальше-то? Дело к вечеру, скоро закат, а я всё ещё живой – как выходить из транса? Я ж реально могу тут всех поубивать, самое хреновое – с точки зрения Горислава, я вправе это сделать, даже должен это сделать! Боги, когда же закат? Где же Светлана?

Страшный удар промеж лопаток бросил меня лицом в снег.

Ну вот, а я беспокоился. Сейчас, значит, режущая боль пройдёт, потом снова разбор полётов, за мной придёт Светлана и заберёт… Ой-ё-ёй, как больно-то! Я же не умер ещё, зачем так?! Во мне зашевелилось железо, кто-то наступил на спину, боль рванула, сознание вылетело из тела, деловито огляделось. Света, упершись ножкой мне в спину, рывком выдернула стрелу! Повозила окровавленный наконечник в снегу, потёрла пальчиками и бросила в колчан. Не, из того её лука точно никого не убьёшь, это не она! Подошёл Карислав, наклонился к моему мечу.