Марк освободил мертвого караульного от связки ключей. Восемь ключей висели на крючках в металлическом ящике, вмонтированном в стену. Один из них точно подходит к двери, ведущей на склад вещдоков.

Путь командира группы лежал к «хранилищу», обозначенному на плане цифрой 16. Он прошел несколько этапов, оставляя на каждом трупы. Контролируемая им территория, минуту назад равняющаяся площади его подошв, расширялась с каждым шагом.

Привыкший работать с планами и картами, подполковник спецназа довольно легко ориентировался на своем очередном объекте. Мысленно и с приличной точностью представлял, что откроется за этим поворотом, а что за тем. И почти не ошибался. Зрение тотчас и незаметно корректировало представление; такое чувство, что искривленное зеркало вдруг на глазах выпрямляется, показывая истинное отображение. Картинка под взглядом оживала, что походило на маленькое чудо.

Только что здесь был глубокий вражеский тыл…

Охранник по имени Нагиб Мурат был вооружен новеньким автоматом «АК-103», который пришел на смену «старому» «Калашникову» «АК-74» со слабеньким натовским патроном. Замена оружия прошла в прошлом году.

Лишь немногие, вспоминал Мурат, противились смене, за долгие годы привыкли к своему оружию; их «семьдесят четвертые» ушли в мотострелковое подразделение.

Что ж, рассуждал Нагиб, понимающий толк в оружии и проходивший службу в одном из моторизированных подразделений, наверное, это справедливо: он надежнее, а в условиях боевых действий уход за ним и не требуется.

Он поправил автомат и прошелся надоевшим маршрутом — вдоль камер-одиночек, расположенных в западном крыле. Больше смотрел под ноги, изучив каждую трещинку, каждую выщерблину. Сравнил себя с двоюродным братом Аббасом, который работал водителем на городском автобусе. Тот тоже изучил свой маршрут вдоль и поперек. За смену шесть кругов наматывает. Надоедает, конечно. А сколько кругов наматывает Нагиб? Ни разу в голову не пришло посчитать. Да и со счета собьешься. В шесть утра, поспав пару часов в караульном помещении, он заступит на другой пост, где просидит на одном месте до восьми. А еще через девять часов, сдав дежурство, отправится домой.

А пока он невольно задержался у крайней камеры, где содержался один из четырех арестованных накануне диверсантов. Подошел к двери и посмотрел в небольшое зарешеченное окошко.

Мурату не нравился этот холодный тип. Который прибыл сюда словно по своему хотению. Страха нет ни в глазах, ни.., в посадке головы. Точно, в посадке головы, обрадовался сравнению Нагиб. Что-то противоестественное чудилось ему в поведении арестанта. Точнее, в его неподвижности. Его однообразная поза не походила на ожидание, однако и на скованность тоже. Арестант походил на змею, свернувшуюся в клубок. Спит, но все видит. Готова распрямиться и нанести решающий бросок в каждое мгновение.

Ожидание…

Чего он может ожидать? Скоро его переведут в общую камеру, где он уже не посидит в неподвижной позе. Скоро его осудят и спустят этажом ниже, где уж точно ничего не выждешь.

Нагиб, за смену уже дважды заступавший на этот пост, в очередной раз окликнул заключенного. Инструкции инструкциями, но хочется разобраться с внутренним состоянием, которое впору назвать тревожным; «родная» тюрьма с появлением этого заключенного превратилась для Нагиба в серпентарий.