– Гонец прибыл, – Амина зашла в мастерскую Селен, – мужья вот-вот вернутся, – и закуталась в теплую шаль.

– Альме сказала? – убрала ногу с педали, отчего гончарный круг сразу замедлился.

– Да.

– Мне кажется, нашей сестре пора проявить милосердие, – улыбнулась, – Дарий с ума по ней сходит, и с какой же печалью в глазах каждый раз покидает дом, так и не получив долгожданного прощения.

– А я ей уже многократно об этом говорила, – села рядом с большой теплой печью.

– Альма оказалась куда упрямее меня.

– А ты? Ты ждешь Армана? Все-таки две недели.

– И да, и нет, – подошла к окну, за которым ветер гнал тучи в неведомую даль. – Без него тоскливо, ужасно тоскливо, а с ним тошно. Он постоянно напряжен, даже на секунду расслабиться не может, а когда остаемся с ним наедине, Арман будто терпит меня.

– Так, война на носу, оттого и напряжен.

– Да, я это понимаю. Прекрасно понимаю, но тут другое.

– Что же?

– Не знаю, Амина. Потому и гадко.

Альма в это время как всегда заседала в библиотеке, она формировала очередную карту. То и дело на особом сукне случались всполохи красноватого света, оставляя после себя линии, те в свою очередь меняли направление и форму. Фея смотрела на сукно, но видела земли с высоты птичьего полета, а линии выстраивались как раз по границам земель.

Она настолько увлеклась, что не заметила, как на столе возник сверток. Обратила внимание только, когда сверток шелохнулся.

– Это еще что? – уставилась на находку с изломом в брови.

– Открой и узнаешь, – раздался голос.

На что фея сложила руки на груди, а на губах возникла кривая ухмылка:

– Опять за свое?

– А где же «как я по тебе скучала», «ночами не спала»? Так мужа не приветствуют, – из темноты вышел Дарий.

– Приветствую, – нарочито склонилась перед ним. – Так лучше?

– Не хочешь посмотреть, что там? – кивнул на сверток.

Тогда Альма нехотя, но развязала бечевку, затем развернула бумагу и наткнулась на небольшой футляр.

– Продолжай, – уперся кулаками в стол.

– Дарий…

– Открой, Альма.

Пришлось открыть. На бархатной подушке лежало удивительной красоты колье, по узору сразу стало ясно, дело рук искусных мастеров. Украшение напоминало тончайшую паутину, усеянную рубинами.

– Красиво, – хотела прикоснуться, но Дарий вмиг оказался у нее за спиной.

– А вот это позволь мне самому, – взял колье, – убери волосы.

Альма приподняла косу, и уже через пару секунд на шее красовалось это переливающееся великолепие.

– Тебе очень идет, – прошептал у самого уха, – и еще, думаю, стоит предупредить. Это анафийское колье.

– Что? – тотчас посерела. – Негодяй! – выкрикнула на развороте. – Да как ты посмел!

– Прости, милая, но я исчерпал все средства. Осталось последнее, – провел пальцем по россыпи камней.

– Неужели думаешь, что сможешь затащить меня в постель? Не получится!

– Посмотрим, но что-то мне подсказывает, все получится. А знаешь почему? – прижал ее к себе. – Потому что я так изголодался, – и Альма увидела такую же цепочку, правда, с одним камнем на шее мужа, – так соскучился. Этой ночью ты придешь ко мне, изнывающая от желания.

– Не дождешься! – и уже ощутила нечто странное – внизу живота возникла истома.