Андрей ничего не спрашивает. Я ничего не говорю.

Кроме:

— Пожалуйста… Еще… Да… Хочу… Давай… Сильнее… Еще…

Снова вспоминаю сводящие меня с ума просьбы.

«Пососи у меня… Будешь сосать… тебе еще и понравится…»

Хочу… Представляю, как делаю это. Не знаю, как вывернуть в действие. Не знаю… Стесняюсь, конечно. От одной мысли щеки загораются. Этот жар ползет по шее к груди. И нестерпимо-болезненным узлом стягивает живот.

Да, я хочу его попробовать.

Андрей двигается на меня. Накрывает своим крупным телом. Когда уже собирается войти в меня, обхватываю его плечи руками и шепчу на ухо:

— Я хочу тебя попробовать…

Он ничего не отвечает. Только сжимает пальцами мой подбородок и жадно впивается в губы. Помимо доминирующего и пьянящего вкуса Рейнера, на рецепторах отражается непривычная вкусовая комбинация. Это мое удовольствие. У него на губах и языке. Хочу так же его ощутить…

— Хочу, — мычу ему в рот, упираясь ладонями в плечи.

— Татка… — оглаживая ладонью мою щеку, усмехается. Смущаюсь, когда взглядами встречаемся, но не сдаюсь. — Я тебя три дня не видел, тяжело держаться. Не хочется проебать наш первый минет, кончив за минуту.

Как всегда, груб и откровенен до крайности.

А загнул-то как… «Наш первый минет»… Словно о чем-то возвышенном говорит. Романтик!

Вспыхиваю от стыда.

— Ладно, — едва нахожу в себе силы, чтобы выдохнуть.

Не настаивать же. И так дико неловко себя чувствую.

— Позже. Обязательно.

Вскрикиваю на вдохе и стону на выдохе, когда Андрей входит в меня. Вздрагиваю и крепко его обнимаю. Прячу лицо в изгибе шеи. Я настолько накалена, что сама не продержусь ту минуту, о которой он говорил.

Рейнер двигается, задевает какие-то точки внутри и снаружи, стонет и хрипит привычное «девочка моя», и я уже волнами иду. Резонирует мое удовольствие. Все нервные волокна воспаляет и взрывает. Ничего не соображаю, когда впиваюсь ртом в теплую и солоноватую кожу его шеи. Всасываю, как одержимая.

— Ох, блядь… — застывает, словно без этой паузы равновесие теряет. И снова толкается в меня — мощно и резко. До упора. — Мать твою… Татка…

— Андрей…

На очередном толчке коротко вскрикиваю, кусаю его и снова тяну губами кожу. Всасываю, представляю, как буду сосать ему. Буду… Ведь он хочет. И я теперь тоже этого желаю.

— Я так соскучилась, Андрюша… Как хорошо… Хорошо, что ты приехал… — признаю это.

Не просто для себя. Ему говорю. Чувствую, как реагирует. Сжимает меня крепче. На последних быстрых толчках громко стонет. Я тоже. За ним. В момент наивысшего наслаждения мы единое целое. Без каких-либо условностей и ограничителей. Мы принадлежим друг другу.

Как же больно будет уходить… Сейчас это понимаю. И взять стараюсь по максимуму.

В ванной он снова овладевает мной. Жадно и жестко. Бесконечно касается руками и губами. У меня от этой дикой страсти сердце, как воздушный шарик, раздувается. Давит на ребра, все собой заполняет. Такими эмоциями душу сворачивает, каких я никогда не испытывала. А ведь мы не виделись всего лишь три дня… Что же я буду делать через три месяца?

После водных процедур Андрей, в своей привычной манере, без всяких предисловий и излишних церемоний ставит меня, наконец, перед собой на колени. Я ненадолго замираю, заворожено разглядываю скатывающиеся по его крепкому смуглому телу капли воды. Нет, я не передумала. Растягиваю процесс по другой причине. Хочу насладиться и запомнить момент нашего полного единения.