Даже если бы не хотел, чтобы родила мне, оказывается, нет ничего приятнее, чем кончать в нее. Отчего-то с ума сводит именно это осознание. Заполняю собой. Полностью.

Барби

— Привет!

При виде Саульской губы сами собой в улыбке растягиваются.

— О, привет, Нат! — Юля с гулким стуком захлопывает папку и поднимается. — Ну, как ты?

— Нормально, — привираю, конечно.

Андрей третий день в отъезде. Еще один остался, а я эту вечность переждать сил не нахожу. Время будто застыло. Не идет привычным ходом. Тормозит и запинается. С ума схожу от одиночества.

— Ты сегодня поздно, — бросает взгляд на часы. — Чем занималась?

— К отцу с мачехой заезжала. В который раз меня расстреляли своей циничностью и наглостью. Вот не поеду больше!

— Каждый раз так говоришь, — мягко журит Юля.

— Знаю, — всплескиваю от досады руками. — Отказываюсь ведь! Так тетя Люда всегда найдет, куда надавить.

— Что в этот раз хотела?

— Да что… — вздыхаю. — Отец притерся у Рейнера. Мачеха решила: не пора бы его повысить? За какие заслуги, интересно? — откровенно возмущаюсь. — Какой из папы начальник охраны? Он, конечно, исполнительный и работящий. Не отнять. Но характер у него такой, ему самому нужна твердая рука. Во всем. Потому и сошелся душами с этой несносной торговкой.

— А ты не поддавайся, — назидательно советует Саульская. — Понимаешь, она обыкновенная шантажистка. Ей все время будет мало. Она попытается доить тебя материально и психологически, постоянно повышая ставки. И ты ее никогда не насытишь! Вот попробуй вообще ее отрезать. Хоть на пару месяцев.

— Ты права, конечно. Только как это сделать?

— Я бы на твоем месте все ее звонки переадресовывала на Андрея. Так ведь можно сделать. Звонить будет тебе, а дозваниваться до Рейнера. Он-то с ней точно разберется.

— Слушай, классная идея, — серьезно задумываюсь я. — Спрошу Андрея, если не будет против, так и сделаю.

Скорей бы завтра…

— Не будет, конечно. Поехали. Поужинаешь с нами. Вечер быстрее пролетит, — понимающе улыбается Юля.

У Саульских время и правда протекает гораздо веселее. Я так много смеюсь, что под конец ужина щеки болят.

— Оставайся у нас спать, Барби, — Ангелина, маленькая дочь Юли и Ромы, упорно называет меня этим прозвищем. — У меня есть для тебя красивая пижама. Розовая, с бантиками!

— Я же в нее не влезу.

— Хм… Тогда мы у мамы что-нибудь поищем. У нее много вещей. Но спать будешь со мной. Твоего мужа все равно нет дома.

Смеюсь и не спешу ее исправлять. Она ведь еще ребенок. Для нее нормально, чтобы все пары, как ее мама с папой, были женатыми.

— Да. Но я не могу. Он запрещает мне спать в гостях.

На это откровение уже Рома с Юлей смеются. И переглядываются, создавая тот самый контакт, который меня всегда смущает. А сегодня еще и горячую тоску поднимает.

Как же я хочу его увидеть…

— Тогда я к тебе завтра приеду. Хочу увидеть платье! Приеду, мам? — малышка умоляюще смотрит на Саульскую.

— Если Тата нас позовет.

— Позову, конечно! Зову, — исправляюсь, и Ангелина тут же влетает мне в грудь.

Прижимается и обнимает. Она такая маленькая и теплая. Так приятно ее касаться. Никогда не думала, что дети милые. После знакомства с Юлиными детьми и воспитанниками, все чаще думаю, что в дальнейшем выберу все же не хирургию, а педиатрию.