– Не сердись, деточка. Помнишь, тебе понравились джинсы в бутике на Патриарших?

Она мрачно цапнула деньги и, подняв на него сухие сверкающие глаза, сказала:

– Ты достанешь для меня эти духи, Ник. Если нет, ты больше никогда ко мне не прикоснешься. И не пытайся подсунуть какой-нибудь другой парфюм, из обычного магазина. Учти, у меня собачий нюх.

…– Коля, ты меня слышишь? Где ты там витаешь? О чем задумался? – Рука Зои Федоровны качалась у него перед носом, красные длинные ногти сверкали, как язычки пламени.

Его всегда раздражал этот ее дурацкий жест, настойчивый призыв не задумываться, не витать, внимательно слушать только ее и смотреть, куда она хочет.

– Да, Заинька. – Он послушно уставился на плитку.

– Пожалуй, коралл – это слишком насыщено, как тебя кажется? Хотя, если взять фурнитуру в стиле модерн конца девятнадцатого века, под бронзу, и разбавить общий фон декоративными штучками с водяными лилиями…

Зацепа одобрил фурнитуру, лилии, коралловый цвет, расплатился по кредитке и получил сочный поцелуй в висок, след от коего был мгновенно удален бумажным платком.

– Я понимаю, ты устал, но тут совсем рядом в итальянском бутике я приглядела замшевую курточку, это «Леонардо», стоит безумных денег, но сейчас распродажа, и я уже договорилась. Мне сделают большую скидку.

На двух машинах они проехали по проспекту к центру и через десять минут остановились у красивой стеклянной витрины. Охранник открыл для них дверь, вежливо поздоровался. Зацепу качнуло. Надежная рука Зои поддержала, не дала упасть.

– Что с тобой, Коля? Голова кружится?

– Да, Заинька. Устал. Давление.

– Ну ничего, посиди, мой хороший, отдохни. Я быстро.

Она усадила его в кресло в торговом зале и тут же исчезла в примерочной. Он схватил какой-то глянцевый журнал, принялся листать и почувствовал, что на него смотрят. Через минуту высокий мужской голос произнес по-английски:

– Добрый вечер. Как поживаете? А где ваша очаровательная дочка?

По официальному запросу ГУВД информацию по телефонным номерам, сохранившимся в мобильнике Жени, можно было получить не раньше, чем через десять рабочих дней. Гриф «срочно», добытый у генерального прокурора, сокращал процесс в два раза. Только по запросам из администрации президента и через каналы ФСБ сроки сжимались до двух суток.

Еще до совещания у заместителя министра Соловьев узнал, что генеральный прокурор ему не поможет. Убийство Жени Качаловой, конечно, событие серьезное, но не государственного масштаба. Никаких личных связей в администрации президента у следователя Соловьева не было. Имелись, конечно, знакомые в ФСБ, но не такие влиятельные и щедрые, чтобы к ним обращаться с подобной просьбой. Зато у Димы был знакомый из службы безопасности телефонной компании, Павлик Дымов.

– Хорошо, – сказал Дымов, – я попробую. Но сейчас, ты знаешь, такая куча запросов на расшифровку абонентов, и все срочные. И тебе терроризм, и финансовые махинации мирового масштаба. Наши девочки зашиваются.

Через оперативника Соловьев передал Павлику распечатку списка номеров и времени звонков плюс бутылку хорошего коньяка для самого Павлика и флакон туалетной воды для девочки оператора, которая займется расшифровкой.