Она перестала извиваться, не в силах податься в его крепкой хватке ни туда ни сюда. Блэкстоун поцеловал ее слезы и разжал руки, охватив ее лицо ладонями.

– Я защитник этих людей. Это мой долг – не только перед тобой, но и перед ними. Их надо предупредить, иначе я буду таким же никудышным, как человек, владевший городом до меня. Когда меня здесь не будет, эти люди будут смотреть на тебя. Они увидят молодую мать, напуганную ничуть не меньше их, но сильную и твердую в своей вере. Будь такой женщиной, Христиана, не только ради меня, но и ради горожан и нашего сына.

Тело Христианы обмякло, и она отступила от него.

– Бланш просила меня быть сильной, когда тебя принесли в замок. Меня стошнило, когда я узрела твои раны, но возложила руки на них и очистила их. Я ухаживала за тобой. Тут другое.

Не обмолвившись больше ни словом, он взял свой плащ и портупею.

– Я буду высматривать тебя со стен, – кротко проронила она, забывая о гневе. – Храни тебя Бог, Томас. Всех нас.

Опыт подсказывал Блэкстоуну, что у Бога зачастую хватает иных забот.

Горожане тоже несли ответственность за собственную безопасность, и Гино позаботился, чтобы на подкрепление к страже на городских стенах пришли мужчины города. Едва забрезжила заря, как Блэкстоун выступил в путь с четверыми воинами, включая Мёлона и Гайара, и хотя ему хотелось взять с собой двух лучников для поражения врага издали, но идти на риск потерять их из-за мора он не желал. Пара английских лучников с половиной колчана стрел стоят дюжины хобиларов. Они слишком ценный ресурс. Когда Талпен и стража монастырских баррикад увидели, что Блэкстоун готов в путь, это укрепило их перед страхом, тяжким бременем лежавшим в их душах и грозившим скоро закрасться в их умы, помрачив их. Для них бросить посты – все равно что ночью удрать в колдовской лес, где духи мертвых пожрут их. Один из лучников по прозвищу Уотерфорд, проводив взглядом всадников, скрывшихся за горизонтом, принялся невозмутимо натирать древко лука промасленной ветошью с неспешной, успокоительной лаской. Рыцарь со шрамом может напугать до усрачки самого Сатану, поведал он Талпену и остальным, и коли мор узрит его приближение, то поворотит туда, откуда пришел. И кто же из них стал бы с этим спорить? Репутация и свирепый облик Блэкстоуна – единственное, что встало между ними и дьявольским семенем. Мэтью Хамптон покрутил в пальцах древко стрелы и поправил сбившееся гусиное оперение.

– Истинно, – негромко молвил он, – но я рад, что он не взял меня с собой.

Первые две деревни были по-прежнему прибежищами безопасности, и Блэкстоун растолковал их жителям, как перекрыть тропы. Палисады, нарубленный кустарник и заточенные колья будут достаточно красноречивым предостережением для любого бесприютного беженца. Никто не протянет руку помощи никому из чужаков. Они должны зарезать оставшийся скот и выдавать зерно и копченую рыбу из своих запасов строго отмеренными пайками. Быть может, уповал Блэкстоун, чума и вовсе минует их стороной. В годину мора маленькие деревни обычно в большей безопасности, чем малые и большие города. Чем меньше людей, тем меньше шансов подцепить заразу.