Мне кажется, твоя фамилия тебе очень подходит.

— Спасибо, — я взяла комочек нежных лепестков из его руки, и наши пальцы соприкоснулись. Как ни странно, меня не ударило болью, как с Вальтером. Ни с Остином. Зато перед глазами снова появилась пелена, и морозный воздух дохнул в лицо, как будто сама смерть появилась в беседке. И Рохан превратился в такого, каким я его видела недавно за столом — бледный до синевы, с закрытыми глазами, с жуткой рваной раной в груди.

— Адриана!

Его голос словно хлестнул по щеке. Я очнулась, видение пропало, и теплый сентябрь прогнал мороз. Глянув на цветок, ужаснулась — он почернел, обуглившись. Одно движение пальцев, и лепестки рассыпались пеплом. Ничего не понимая, посмотрела на Рохана.

И услышала шум крыльев.

Меня качало, словно… Да не знаю, с чем сравнить — никогда не испытывала такого раньше! Даже в детстве, когда видения приходили мучить меня, я не чувствовала такой спутанности сознания и пелены на глазах. Кожей ощутила, как Рохан взял меня за руку, и благодарно улыбнулась ему.

— Что с тобой, Адриана?

Обеспокоенный голос цесаревича заставил взять себя в руки. Я должна сказать ему остеречься, не ехать на границу, не приближаться к оркам! Иначе смерть.

— Все в порядке, Рохан, — ответила я ровно. — Нам надо серьезно поговорить.

— Да, я тоже так думаю, — сказал он и поднес мою руку к губам. Спаситель, неужели Рохан поцеловал мою кисть? Неужели я переживаю это наяву? Сердце забилось, нежное тепло разлилось где-то под ребрами, и стало так славно, как не было никогда. Но краем глаза я увидела движение у входа в беседку, подумала, что возвращается Линна, смущенно отняла руку. Однако это была не цесаревна.

У ступенек на дорожке из белого песка стояла худая, поджарая волчица, и над ее спиной подрагивали наполовину сложенные крылья.

— Рохан! — теперь уже я схватила его за руку, привлекая внимание. — Ты видишь ее?

— Кого? — удивился он. — Линну? Подожди, я хотел сказать тебе.

— Не Линну. Крылатую волчицу!

— Не вижу, — рассмеялся Рохан. — Выдумщица ты моя!

«Моя». От этого маленького неприметного слова мои щеки залились жаром, и какой — то умильный восторг сжал горло. Рохан чувствует ко мне то же, что и я? Могла ли я мечтать об этом? Да никогда. Даже мой древний род, еще неизвестно какой, не предполагает возможности мечтать о взаимной любви к наследнику империи.

Цоканье когтей по дереву ступенек отрезвило. Любовь любовью, но нельзя забывать про видение! До сегодняшнего дня видения всегда сбывались, поэтому я должна предупредить Рохана о смертельной опасности! И зачем здесь волчица? Что у нее в зубах?

— Подожди, — пробормотала я, протянув руку к крылатому зверю. — Неужели ты ее не видишь?

— Адриана, я должен тебе сказать. Посмотри на меня!

Глянув в проникновенные глаза Рохана, я забыла о волчице. Такими они были ласковыми и теплыми.

— Послезавтра наш полк отправляется на границу. Мы должны отбросить орков в Пустоши, должны забрать назад землю империи и защитить мирных жителей. Но я не могу оставить тебя вот так, одну…

О чем он говорит? Почему одну? Я не одна, я в академии, окружена людьми.