— Ну-у… Как бы… — замялся Серёга. — Дело хозяйское… Я вообще могу в сторонке постоять. Результат ты сама просмотришь. Не понравится — сотрёшь. А можем и обсудить — тебе, наверное, интересно будет.

— С кем обсуждать-то? — сурово глянула на нас женщина. — С вами, что ли?!

— А почему бы и нет? — вяло поинтересовался я. — Мы, конечно, не первой свежести, но не совсем дураки, да и сперматозоиды продуцировать ещё можем. Хотя классический репродуктивный возраст уже пережили. Но ещё живы.

— Вот и радуйтесь! — буркнула женщина. — Покажи-ка мне эту штуку!

Следующие минут 30–40 я был не у дел. Здоровенный пузатый Серёга в дырявом халате и «хрупкая» местная девушка — совсем голая! — раскрыли чемоданчик и повели беседу на компьютерном языке, мне мало понятном. Некоторые слова я, конечно, узнавал, но…

— Ладно, — в итоге сказала Света. — Но в монитор не суйся. Мой интим тебе ни к чему, понял?

Она стала укладываться и пристраивать на голову «шлем». Хромая ворона отнеслась к этому неодобрительно: прыгала вокруг, косилась глазом, разевала клюв, но каркать не решалась. Серёга тоже суетился, как паж возле королевы, а ворону при случае просто отпихивал ногой.

— Поехали! — сказал он.

Никто никуда, естественно, не поехал — где были, там и остались. А меня опять охватили смутные мысли: «Зачем это всё? Чего ради?!»

— Стоп! — скомандовал Серёга. — Хватит! Оно загрузилось. Лишнего нам не надо, а то диск или батарея сдохнет!

Света сняла шлем, сфокусировала свои зеленоватые глаза с выгоревшими ресницами на Серёге, и по лицу её пробежала (мелькнула, скользнула?) этакая неуловимая, почти неуследимая гримаска. Я без труда вспомнил опыт прожитых лет: «Если по лицу девушки пробегает вот такая тень, то она не даст ни за что — сколько её ни пои. Или сразу пошлёт, или «динамо» будет крутить. Так что Серёга в данном случае отпал. А я?»

— Не трогай прибор! — тихо прорычала женщина. — Я сама во всём разберусь! И не подсматривай!

— Света, — примирительно промямлил Серёга, — ваша стеснительность меня просто шокирует. Такая хрупкая, такая робкая, такая ранимая…

— Знаешь что?!.. Вон, ворону свою в колпак засунь и анализируй! Это она хрупкая и ранимая. Не мешай лучше!

— А что, это мысль… — вдруг загорелся Серёга. — Его сразу перестали интересовать обнажённые телеса прекрасной туземки, его захватила новая идея:

— Слышь ты, птица, — обратился он к хромой вороне. — Изучаться будешь?

— Ка-а!

— До чего же ты тупая, блин. Слова по-человечьи сказать не можешь!

— Мох-ожешь… Ка-а!

— Правда, что ли?! — изумился изобретатель. — Ну, скажи что-нибудь умное!

— Ка-а… Кру… Кму… Му-…к!

— Кто?! — грозно насупился Серёга.

— Ка-а…

— Опять за своё, блин… Сейчас я тебя точно в органолептор засуну!

— Ка-а!

А я впал как бы в ступор, прострацию и депрессию. Сидел и смотрел на весь этот абсурд — на фоне лазурного моря. Света дочитала текст на экране, стёрла его и что-то спросила у Серёги, а он ответил. Только мне всё это было до фени… Очнулся я, когда понял, что меня зовут. Оказалось, мы идём в гости — к Свете.

И пошли, благо это было довольно близко. Вообще-то, мне не раз приходилось бывать в женском «холостяцком» жилье. У него есть особые приметы: сантехника в аварийном состоянии и всюду сушатся трусики. Ничего подобного здесь не наблюдалось. Похоже, хозяйка трусиками просто не пользовалась, а сантехника напрочь отсутствовала.