Алексей наконец оторвался от окна и снова сел за стол. Мне тяжело было смотреть на его застывшее лицо, но оставались ещё вопросы.

— А что с убийством свидетеля?

— Параллельно Архипов работал над этим. Они узнали, что алкашу, у которого жил бывший электрик, позвонил мужик и сказал, что он от тебя. Потом подъехал, забрал свидетеля с собой, а его другу заплатил денег и выставил бутылку водки. Как дальше выяснилось, алкашу дико повезло. Судя по всему, водка была палёной, и он должен был отдать концы, но случайно разбил бутылку. С горя на остальные деньги купил себе какую-то настойку и ушёл в запой. И про друга своего даже не вспомнил. Когда мы с Кириллом приехали к нему, ещё долго приводили в человеческий вид. Он опознал по фотографии Николая, как того мужика, что увёз свидетеля.

— Ясно. Я же разговаривала с дядей Мишей в машине крёстного. А потом он отвёз меня к себе домой. Там, наверное, позаимствовал мой мобильный и вычислил номер. А я и не заметила. У нас тогда был тяжёлый разговор, и я думала совсем о другом.

Алексей поднял на меня мрачный взгляд и спросил:

— Скажи, он хоть как-нибудь объяснил свои мотивы? Зачем всё это сделал? Зачем пытался свести тебя с ума и убил твоих родителей?

Теперь пришла моя очередь. Я подробно пересказала страшный монолог крёстного на даче. Муж слушал молча, глядя в стол. Я видела, как двигались желваки на его скулах и вздулись вены на сжатых кулаках. Когда я закончила, он поднял на меня глаза.

— Кто убил доктора, который тебя спас? Или это был несчастный случай?

— Нет, не случай, но и не убийство. Всё объясняет письмо. То, которое привёз мне в монастырь Архипов. Когда я прочитала, он сразу его сжёг. Но я помню дословно, каждая буква врезалась мне в память. Я перескажу тебе его.

«Ну что, здравствуй Ксения. Это мой привет с того света. Ты уже наверняка знаешь, что меня нет в живых. Не буду долго объяснять и оправдываться. Сама понимаешь, что я за человек, чем занимался. Про нашу клинику я тебе всё рассказал. Причина банальна — деньги, я всегда хотел быть независимым. С моего нищего детства, а потом с голодной юности, когда днём учился в медицинском, а ночами работал, чтобы не сдохнуть с голоду.

Смотри-ка, всё-таки оправдываюсь. Ну да, это я потом понял. Когда проработал год, тогда и понял, что перед тем, как устраиваться в такие места, надо точно удостовериться, что у тебя начисто отсутствует совесть. Оказалось, что она у меня всё же есть. Только к тому времени я уже полностью увяз. А ещё женился и родил сына. И больше всего на свете хотел, чтобы он никогда не испытывал того, что сам пережил в детстве.

Я много лет пытался запрятать свою совесть куда-нибудь поглубже, и у меня практически получилось. Но оказалось, это никому не нужно. Жена ушла и забрала сына с собой. Нет, она не запрещала нам видеться. И это было ещё тяжелее. Он подрос и стал задавать вопросы. Спрашивал про мою работу и гордился, что я помогаю людям. Вот тогда совесть и победила меня. И я понял, что не смогу смотреть сыну в глаза, когда он вырастет.

У меня остался один выход, и я стал его обдумывать. Ради своей семьи я должен был представить дело несчастным случаем. И тут в больнице появилась ты. Ты тогда правильно догадалась, я решил уйти. Только туда, откуда не возвращаются. А перед этим вытащить тебя.