Кирилл уехал. Алексей помог мне пересесть на диван, укрыл пледом и принёс чай, сам сел в кресло рядом. За окном постепенно темнело, и комната погружалась в полумрак. Мы оба молчали, но тишина вокруг нас была обманчивой, полной напряжения и недосказанности. Не зря наш гость не упоминал о похищении. Быть может, догадывался, что мы сами пока ещё ничего не обсуждали. Мне не хотелось, чтобы муж снова мучился от ощущения вины. А он, наверное, просто не решался начать нелёгкий разговор.

Я допила чай и поставила чашку на столик, Алексей потянулся за ней. Дотронувшись до его локтя, я попросила:

— Сядь, пожалуйста, рядом.

Он на секунду замешкался, но выполнил просьбу и присел на край дивана. В темноте комнаты, освещённой лишь лампой из коридора, я видела только блеск его глаз и общий силуэт. Он сидел, даже не касаясь меня. Я сама нашла его руку, поднесла к лицу и прижала к своей щеке. Потом повернула голову и провела губами по его ладони. Алексей резко втянул воздух и замер.

Я целовала его пальцы и слышала, как участилось его дыхание. Он обхватил моё лицо, наклонился и осторожно прикоснулся губами к моим губам. Я обняла его, горячо отвечая на поцелуй. Муж крепко прижал меня к себе, но случайно задел рану. Я покрылась холодным потом от острой боли. Попыталась сдержать стон и закусила губу. Но Алексей по моему судорожному вдоху сразу догадался, в чём дело. Моментально отстранился и встал.

— Не уходи, — прошептала я. Он сдавленно ответил:

— Не бойся, я не уйду. Просто посижу на кухне, — его голос был полон такой муки, что я не стала возражать. На самом деле я была готова терпеть любую физическую боль, лишь бы освободить от неё его душу. Но что для этого сделать, не представляла. Наверное, здесь только время поможет.

Через несколько дней позвонил следователь и сообщил, что скоро приедет задать вопросы. Перед этим разговором мне надо было узнать о последних событиях. Вот и пришло время поговорить. Я догадывалась, что Алексею будет непросто, но понимала — хватит прятать голову в песок. Пора всё обсудить и оставить в прошлом.

После ужина, проходившего, как и все последние дни, в напряжённом молчании, я осталась на кухне. И попросила рассказать о том, что происходило после моего похищения. Муж резко встал из-за стола и подошёл к окну. Отвернулся, помолчал с минуту и заговорил, не глядя на меня. Наверное, так ему было легче.

— После выстрела я несколько дней жил на даче Николая. Нашёл его запасы спиртного и почти опустошил их. Я не мог спать. Перед глазами всё время стояла жуткая картина того, что я с тобой сделал…

Судя по тону, рассказ давался ему нелегко, но он продолжал:

— Не помню точно, сколько прошло времени. Однажды я очнулся и понял, что держу в руке пистолет и собираюсь приставить его к голове. Пришлось завязать с выпивкой. Но стало ещё хуже. Куда бы я ни смотрел, видел только твоё лицо. Мне казалось, что начались галлюцинации или белая горячка. Помню, был момент, когда я так устал от этого, что начал швырять вещи и бить всё, что попалось под руку. Схватил твою сумку и бросил её на пол. Из неё выпали разные мелочи и какие-то бумаги. Я поднял их и понял, что это твой дневник. Сел на пол и стал читать. Перечитал несколько раз, а потом всю ночь думал. И то, что я тогда думал о себе, навсегда останется со мной. Рука опять потянулась за пистолетом. Но мне помешала ненависть. Я должен был найти того, кто сделал всё это с нами. И у меня была единственная кандидатура — твой крёстный. Не знаю, как он мог кормить тебя таблетками. Никогда не замечал, чтобы он прикасался к продуктам, предназначенным для тебя. И я не видел никаких мотивов. Но если верил твоему дневнику, значит, все его слова были ложью. Когда я осознал, что сам отдал тебя в руки возможному убийце, причём в совершенно беспомощном состоянии, я… В общем, я позвонил Архипову и всё ему рассказал. Не буду передавать тебе наш диалог, он явно не для твоих ушей. На самом деле я называл себя ещё худшими словами. За мной приехал Кирилл. Я всё ещё был в розыске и не мог свободно передвигаться по городу. Он отвёз меня к Архипову, и мы ещё раз всё обсудили. Они сразу же попытались установить наблюдение за Николаем. Но тот оказался хитрее. Сообщил на работе и всем знакомым, что уезжает в командировку. Купил билет на самолёт, даже зарегистрировался и получил посадочный талон, но не улетел. Ребята Архипова искали его в том городе, куда он должен был попасть. А мы с Кириллом в это время проверяли все психиатрические клиники и одновременно больницы. С огнестрельным ранением просто так не справиться. Нам удалось найти больницу, в которой тебя оперировали, и поговорить с врачом. Он всё рассказал, но тебя сразу забрали, а куда, он не знал. Мне тогда впервые стало немного легче. Врач сообщил, что ты жива, и пулю извлекли. Самые страшные мои кошмары, как ты истекаешь кровью, не сбылись. Время шло, а Николай нигде не появлялся, ни в командировке, ни дома, ни на работе. Стало ясно, что он где-то отсиживается, и ты, скорее всего, с ним. Тогда Архипов раскинул сеть и задействовал очень много осведомителей. Все искали твоего крёстного и, в конце концов, засекли. Ну а дальше просто — повисли у него на хвосте, и он привёл нас к той даче. Мы пригнали скорую и попросили водителя сделать вид, что он заблудился. Когда Николай подошёл к машине, его взяли.