— Нет, не так! У меня с бизнесом всё было неплохо и без её отца. А женился, потому что чувствовал — это моя женщина, она мне нужна. Хотя ты можешь и не поверить. Я читал, что у детдомовских проблемы с эмоциями. Они просто не умеют любить, нет такого опыта.
— Не знаю, может быть, — пожала я плечами.
— А ты хоть кого-нибудь в своей жизни любила?
Мы зашли на опасную территорию, я поднялась и быстро сказала:
— Всё! Сеанс разговоров по душам окончен.
Алексей тоже встал, не отводя взгляда, в его глазах ясно читались жалость и понимание. Меня охватила злость.
— Не строй из себя мать Терезу! И не жалей меня, мне это не нужно.
— Дурочка, это не жалость.
Я не стала уточнять, что же тогда? Похоже, просто испугалась. А он протянул руку и прикоснулся к моему лицу, нежно провёл пальцами по щеке. Несмотря на дрожь, пробежавшую по телу, я отвела голову.
— Я не Ксения! Не обманывай себя, ты постоянно забываешь об этом.
— Я помню, — тихо произнёс он. — Вас трудно перепутать, хоть вы и на одно лицо. Твоей силы хватило бы на вас двоих. Знаешь, я начинаю жалеть, что не встретил тебя раньше её.
— Нет! — возмутилась я, удивляясь своей горячности. — Не говори так! Не предавай её, она уже не может за себя постоять.
Алексей удивлённо уставился на меня, потом кивнул.
— Я понял. Ты всё же её любила. Поэтому и захотела стать такой, как она.
Ничего он не понял, а я не могла объяснить. Разозлилась на него или на себя и ушла в другую комнату.
Несколько минут я простояла, даже не осознавая, где нахожусь. Внутри всё кипело и дрожало, было очень больно и страшно. Понемногу я успокоилась и разглядела, что попала в комнату сестры. Осмотрелась, прошлась по ней, легко прикасаясь пальцами к разным предметам, и остановилась перед зеркалом. Взглянула на себя, вздохнула, опустила глаза и вздрогнула.
На комоде под зеркалом стояла большая свадебная фотография в красивой рамке. Я взяла её в руки, пару минут вглядывалась в лица, а потом открыла верхнюю полку и засунула снимок туда. Задвигая ящик, заметила стопку чистых белых конвертов, вытащила один и рассмотрела. Именно о таком писала Ксения в своём дневнике. А что, если спросить об этом Алексея? Нет, я ещё не была готова показать ему все записи сестры, но можно задать пару вопросов.
Утром я готовила завтрак, бросив конверт на стол. Алексей пришёл на кухню сразу из душа, ещё с мокрыми волосами. Уселся и потянул носом:
— Как вкусно пахнет. Что это?
— Омлет по-французски. Смешно, но я научилась его готовить в Лондоне.
Он сразу нахмурился.
— Зачем ты продолжаешь врать? Мы же выяснили, что ты не Полина.
— Это не значит, что я не была в Лондоне.
— Что ты там делала?
— Ничего особенного.
— Ясно. Не хочешь говорить. Давно собирался спросить: то, что ты живёшь под фальшивыми паспортами не связано с тем, что у твоих денег есть хозяин? Может, он мечтает вернуть свою собственность?
— Почему ты считаешь, что второй паспорт тоже фальшивый?
— А он настоящий? Если родители Ксении тебя удочерили, ты должна носить их фамилию. В твоём документе другая.
— Вообще-то, есть несколько способов поменять фамилию.