Там стояли комод, трюмо с зеркалом, широкая кровать и рядом – смешная маленькая колыбелька. Такая маленькая по сравнению с кроватью, что глядя на нее, хотелось плакать от умиления. И именно этим утром Ванилька неожиданно расплакалась, стоя на пороге. Она и сама не знала, отчего. От того, что сердце полнится любовью или от раннего утра и облаков на небе? От тяжести собственного живота и боли в ноющих ногах или от тепла, что, поднимаясь из зала по трубе, проходящей через комнату, ласкало кожу? В единый миг такой простой и понятный мир раздвинул границы, даря бывшей королевской булочнице массу новых ощущений, которые оказалось тяжело вынести.

   - Хозяйка, вы наверху? – послышался веселый голос Селеста Гриппена – молодого повара, нанятого Пипом себе в помощь еще до назначения главным королевским поваром.

   - Да, я уже спускаюсь!

   - Морса сделать вам горячего?

   - Будь добр!

   Ванилла торопливо вытерла слезы краем передника, который уже не висел на талии, а лежал на животе, как скатерть на прикроватном столике, и начала спускаться вниз. Как вдруг острая боль пронзила поясницу, свела внутренности в клубок. Охнув, Ванилла уцепилась за перильца, чтобы не скатиться с лестницы. Ногам стало горячо и мокро. Дрожащей рукой она приподняла подол юбки и увидела под собой лужу. Хотела было испугаться, но представила ребеночка, там, в животе. Ребеночка, который чувствовал то же, что и она. Сжав зубы, чтобы не стонать от боли, Ванилла спустилась вниз и вошла на кухню.

   Селест – высокий, нескладный как вешалка, выдающимся носом напоминающий бойцового Узаморского гуся, напевая что-то, колдовал у плиты. В зале уже сновали служанки, расставляя стулья, выставляя на столы салфетки в красивых стеклянных вазочках и тарелки с вафельками – подарок посетителям от заведения.

   - Присаживайтесь, хозяйка, - оглянулся на нее повар и изменился в лице.

   Бросился к ней, помог дойти до стола и опуститься на стул.

   - Пресвятые тапочки, что случилось? Вы ударились? Упали?

   - Кажется, я рожаю, - пробормотала Ванилла, - нужно позвать целителя… мэтра Жужина.

   - Я сейчас…

   - Стой! Куда от плиты, завтрак на носу? Отправь кого-нибудь из девчонок, они быстро бегают!

   Повар посмотрел на нее с уважением, - госпожа и в таком состоянии думает прежде всего о деле! – а затем выскочил в зал.

   Спустя час Ваниллу перевезли во дворец. В помещениях Ожина находилась специально оборудованная комната, в которой он иногда оставлял своих клиентов для наблюдения. Поскольку клиентами Ожина были в основном люди родовитые, «карантинные» покои отличались не только функциональностью, но и сдержанной роскошью.

   К тому моменту, когда Ваниллу переодели в чистую длинную льняную рубаху и уложили на кровать, схватки скручивали ее каждые полчаса.

   - Дрюне… кто-нибудь… сообщил? – постанывая от боли, поинтересовалась роженица. – И не сообщайте!.. Пусть... дрыхнет! Скажите только… Ее Высочеству Бруни!

   - Уже, - доброжелательно улыбнулся целитель, который сидел рядом и мягко прощупывал ее живот.

   Ванилла часто задышала, переживая очередную схватку, и посмотрела на Жужина.