- Семеро! – воскликнула Ники, вовсе не радуясь собственной сообразительности.

   - Семеро, - сморщился в плаче годовалый младенец, - и сейчас это Крейский Пантеон. Сообща с теми, кто был обвинен Аркаешем в краже, и с Индари, они выкинули его в небытие и выступили единым фронтом против остальных. Дальше тебе известно – Руфус и Торус укрылись под землей, не желая участвовать в бойне против своих же братьев и сестер, где занялись созданием новой расы и развитием ремесел. Гопотамкин считался пропавшим без вести, а на деле поддерживал истощенные в войне силы за счет народа, который ему поклонялся – эльфов. Как ты знаешь, моя жрица нашла и уничтожила его в Лималле. Остальные погибли. Посчастливилось выжить лишь Индари, Океанскому Творцу и Пантеону, и они поделили Тикрей на зоны влияния.

   - Погибли? – прищурилась архимагистр. – Как ты?

   - Я… - пожала плечами красотка. – Я – та точка, откуда начинается истечение пространства и времени, и куда они возвращаются, когда подходит срок. Нет никакой вселенской пустоты, жрица, есть только я – извечный хаос, основа всего сущего. А раз нет пустоты, значит…

   - Тебя нельзя уничтожить… - тяжело вздохнула волшебница. – И меня это не радует!

   - Тебя и не должно! – развеселился божок. – Зато тебя радуют другие вещи…

   - Например? – насторожилась Ники.

   - Например, чей-то накачанный торс… - хихикнул младенец, показал Ласурскому архимагистру язык и… исчез.

***

Кипиш давно исчез, а Ники все сидела на камне посреди промерзшего леса, не имея желания возвращаться в душный и шумный бальный зал. Темнота давно не была архимагистру помехой, не скрывала тайную жизнь подкронного мира. Вот пролетела белая сова, похожая на бесшумную смерть. Только тень мелькнула по снегу, да раздался короткий писк пойманного грызуна, то ли мыши, то ли лемминга. Правее, осторожно ступая и дыша, шло стадо полярных оленей. Ни следа оборотней… Должно быть, они уже далеко! Никакие следопыты или солдаты не догонят их, тем более в Узаморе, где лес не в пример дремучее.

   Волшебница наслаждалась тишиной и задумчиво обрывала с платья обуглившиеся крылышки. Слишком долго она жила в городах, в шуме человеческих жилищ. Пожалуй, иногда надо покидать Вишенрог и отправляться на окраину мира – не по делам, не ради исследования нового смертоносного заклинания, а просто так. Погулять.

   Когда камень под ней зашевелился, Ники так удивилась, что осталась сидеть. Сквозь изъеденную изморозью корку проступали один за другим… соблазнительные кубики мужского пресса. Но прежде чем подскочить от испуга, выставив перед собой руки с гудящим на них пламенем, она услышала хриплый насмешливый голос:

   - Не ожидал, что ты оседлаешь меня прямо рядом с Полярным кругом, Твое Могущество!

   Лихай Торхаш Красное Лихо, с которого каменным крошевом спадали остатки морока, медленно сел, опираясь руками о землю.

   Архимагистр шагнула к нему, едва не опалив жадными языками пламени, но вовремя спохватилась и скрыла огонь. Лихай протянул руку.

   - Помоги встать… Я все еще ощущаю себя камнем!