Но сестрицы так трещали, пересказывая последние придворные сплетни за эти полгода, что у него почти разболелась голова. Стала тяжелой и одновременно пустой, только пролетали время от времени полузнакомые имена людей, о которых наперебой рассказывали сестры. Зачем только ее величество взяла их фрейлинами? Это, конечно, высокая честь, но теперь приходится слушать ерунду про наряды и придворные игры, про чьи-то помолвки и супружеские измены, милости и неудовольствие королевы…

Сначала Аластор напряженно вслушивался, ожидая, не мелькнут ли в рассказах Мэнди и Лоррейн те два имени, что его интересовали, но про Айлин Ревенгар ничего не услышал. Это и понятно, она учится в Академии, не бывая при дворе. А Грегор Бастельеро назначен лордом-протектором — и Мэнди с Лоррейн одинаково поджимали губки, говоря об этом, и сдержанно удивлялись, что Совет Трех Дюжин оказал эту честь ему, а не одному из лордов Райнгартенов, их почтенных и таких замечательных супругов!

Больше Аластор не услышал ровно ничего любопытного и стал просто кивать, когда на него смотрели. Кажется, отец и матушка тоже прикрывали скуку благожелательными улыбками, а месьор д'Альбрэ, единственный человек за столом, не принадлежащий к семье формально, уделял все внимание печеной утке, а не щебету леди Райнгартен, и Аластор его полностью понимал!

— Завтра я дежурю в гостиной ее величества! — томно заявила Мэнди, отложив вилку с ножом и промокнув губы белым кружевным платочком. — Это такая честь и удовольствие! Ее величество очень ценит мои услуги! Я лучше всех умею поливать ее цветы, а еще подбираю нитки для вышивки. Ее величество так добра! Даже сейчас, когда ее сердце полно горя, она находит минутку, чтобы поговорить со мной и выслушать придворные новости. Бедняжка, она так страдает!

— Бедная женщина, — согласился отец. — Потерять мужа и сыновей! Мэнди, ты должна быть очень внимательна к ней и стараться услужить, чем только можешь.

— Увы, — вздохнула Мэнди, и Аластор прикрыл глаза, чувствуя, как высокий голос милой сестрицы ввинчивается в голову, словно буравчик. — Двор в трауре! Не будет весенних балов и гуляний, дамам запрещено носить драгоценности! Слава Благим, нам хотя бы черное и лиловое носить не обязательно. Мне совершенно не идет лиловое! Но ее величество так добра! Она говорит, что мы можем одеваться, как нам угодно!

— Очень великодушно с ее стороны, — подтвердила матушка странно прохладным тоном. — Надеюсь, вы все-таки соблюдаете приличия и проявляете должное уважение к несчастью в королевской семье. Значит, лорд Бастельеро теперь протектор? И надолго?

— Неизвестно! — дуэтом пропели Мэнди и Лоррейн и снова скривили носики. — Он такой нелюбезный! Совсем не бывает при дворе! Никому не уделяет внимания! А теперь еще вмешивается во все!

— Указывает моему дорогому Эжену, как ему командовать войсками! — с возмущением выпалила Лоррейн.

— И в Академии ведет себя вызывающе! — добавила Мэнди. — Что и ожидать от человека, который даже на свадьбу к нам не явился? Помните? А мы ведь его приглашали! Этьен так обиделся!