Пока сотник с обозниками договаривались с городскими кузнецами и колесниками, я прошёлся по городку. Если сравнивать размеры с моим временем, то Рамен тянул на село крупных размеров. С посадом — побольше, но ненамного. Поразили достаточно чистые улицы, отсутствие всякой рвани, и весьма зажиточное население. Ещё в городке было две деревянные церкви, но Третьяк, сопровождавший меня в прогулке, клятвенно заверил, что горожане решили строить каменный храм. Зачем он нужен городу-крепости, пусть и удачно расположенному на реке Суле и торговом шляхе, мне не понять.

Вглядываюсь в проходящих мимо людей, и получаю истинное наслаждение. Не заметил ни одного забитого взгляда. Как раз наоборот — народ вёл себя с достоинством, а на меня поглядывал по-разному. Кто-то с любопытством, а иные с откровенной враждой. Потолкался немного на местном торжище, но не выбрал себе ничего интересного. Просто ходил, смотрел на людей и радовался. А ведь через тринадцать лет из степи вылезут охмелевшие от крови уроды, и уничтожат всю эту древнерусскую пастораль.

Кабака в Ромене не было, но в местном постоялом дворе варили что-то вроде пива. Решил зайти и продегустировать. Напиток оказался больше похожим на эль, причём весьма кислый. Трактирщик предложил мне мёда, но я чего-то не решился. С учётом тяжёлого пути и постоянных тренировок, которыми дядя нас нагружает во время остановок, алкоголь — не лучший попутчик. Ещё за грубым столом сидела компания русичей и торков, явно употребляющих эту самую медовуху. С Третьяком они поздоровались весьма приветливо, а вот на меня смотрели подозрительно. Мне лишние конфликты не нужны, хотя одному глумливо скалящемуся степняку я бы в морду двинул.

Вообще, с чёрными клобуками интересная история. Как бы они ни хорохорились и кичились своей независимостью, сути дела это не меняет. Некогда разбитые орды стали вассалами киевских и переяславских князей. Показательно, что ни с одним важным родом печенегов или торков Рюриковичи не заключали династических браков. С ними и бояре не роднились, считая клобуков людьми более низкого звания. По крайней мере, так рассказывал дядька. А вот с половцами русские князья роднились, хотя в основном брали себе жён, своих дочерей за ханов не выдавали. Но бывали и обратные случаи, как с моей покойной матерью.

— Эй, трус! Ты куда сбежал, прикрывшись десятником? Боишься встречи с настоящим воином?

Оказывается, это обращались ко мне. Народ на небольшой площади, где располагался постоялый двор, начал останавливаться, дабы понаблюдать за представлением. Кричал мне всё тот же торк или печенег, я в сортах говна не разбираюсь. Чувствую, что начинаю внутренне закипать и с трудом контролирую дыхание. За провокатором стоят три соплеменника и пяток русских воинов, старший из которых пытается успокоить заводилу.

— Скажи мне, Третьяк, — обращаюсь к сопровождающему, — У вас можно биться в пределах города?

— Так не было у нас давно никаких ссор. И уж никто не покушался на гостей, которые находятся под защитой князя. Чёрный перебрал мёда, вот и задирается. Не переживай, сейчас мы его успокоим.