Тут мне, чтобы устоять на ногах, пришлось схватиться за Трану. Когда я ее отпустила, у меня вся ладонь была в крови.

Сколько же ударов она приняла на себя?

– Трана, встань ко мне за спину, – сказала я, – ты и так уже много сделала.

Она не сдвинулась с места. Тогда я обошла ее и встала впереди.

– Теперь они знают, кто ты, – сказал Раган. – Ты еще хочешь здесь остаться? Будешь продолжать их защищать? Зачем драться со мной, если можно ко мне присоединиться? Пусть конструкции и смертные дерутся между собой. Они ведь выступят против тебя, как только эта битва закончится.

– Ты хочешь, чтобы я последовала за тобой. Хочешь стать лидером Аланги. Какой ценой? Ценой жизни всех этих людей?

– Лучше они, чем мы. Зачем рисковать жизнью в этом столкновении?

Раган был именно тем представителем Аланги, которых всегда так боялся мой отец. Ему было плевать на людей, даже если каждый его следующий шаг сулил им смерть.

Его лицо, его поза, его движения – все говорило о глубоко засевшей, непреходящей злости. Монахи отталкивали его. Я знала, каково это. При других обстоятельствах я могла бы стать такой, как он или как Нисонг.

– Я знаю, что монахи обращались с тобой хуже, чем ты того заслуживал. Я сама через такое прошла. Мой отец до самой своей смерти ни во что меня не ставил. – Я говорила умиротворяюще, хотя на самом деле мне хотелось кричать. – Тебе не обязательно это делать. Если ты, как обещал, поможешь мне отбиться от конструкций, ты не потеряешь свое положение в Империи. Ты достоин высокого положения, Раган. Ты не нуждаешься в оценке монахов. И в моей оценке тоже.

Плечи Рагана заметно расслабились.

– Правда? И мы вместе отыщем других из Аланги?

– Конечно. Ты знаешь о них больше, чем я. Ты искуснее меня. Мне нужна твоя помощь. Мы со всем справимся.

Его плечи. В какой-то момент мне показалось, что он плачет, а потом он поднял голову и посмотрел на меня. Монах… смеялся.

– Ты думаешь, что я хочу жить среди подневольных смертных так, будто я один из них? Ты настолько самонадеянна, что веришь, будто сможешь перетянуть кого-то на свою сторону? Ты говоришь прямо как монахи в самом начале моего ученичества. «О, Раган, у тебя такой потенциал!» Но… – тут он поднял указательный палец, – их похвала оказалась пустышкой. Очень скоро ее сменили желчь и презрение. Мне нужно нечто большее, чем слова. Мне нужно подчинение.

Ложи у него за ногами сжался еще больше.

Раган порылся в кошельке на поясе, достал ягоду можжевельника и тщательно ее разжевал. Потом поднял свободную руку, и дождь у него над головой закончился. Капли собрались в широкую полосу, и Раган установил ее как барьер между мной и воротами губернаторского дворца.

– Если не хочешь оставить этих смертных, если собираешься их защищать, то нам не по пути. Мы всегда будем врагами.

Что-то большое и покрытое шерстью сбило меня с ног, и морской змей не успел откусить мне голову. Ломая низкий кустарник, я катился вниз по крутому склону, и в голове мелькнула мысль: если выживу, больше ни на один холм не поднимусь.

Мир подпрыгивал и вертелся вокруг меня, но я продолжал крепко сжимать свою дубинку. Когда падение наконец прекратилось, я был не в состоянии встать на ноги. Небо кренилось в разные стороны, дождь заливал глаза. А потом в поле моего зрения появилось темное пятно и мокрый нос прикоснулся к моему носу, а щеки защекотали усы.