- Да?!

- Он был "серебряным" королем, миллионером.

- Его звали Бонанза Джим Дрейк. Связь его фамилии с Невадой была давней?

- Нет.

- Но поиски привели меня к человеку по фамилии Мел Кулгрен.

Она фыркнула.

- Эта фамилия мне ничего не говорит.

- Не думаю, чтобы она вам что то сказала, он убийца и немного вор из Рено.

Это было здорово сказано и произвело должное впечатление. Ее сосискообразные пальцы впились в ручку кресла и, пискнув что то непонятное, она стала послушной овечкой.

- Также как и вы Кулгрен уговаривал меня найти Барлета, и с ним еще была девушка... - Я вкратце рассказал ей эту историю и спросил во второй раз: - Этот документ был очень ценным и что делает его таким?

- Разумеется деньги!

- Сколько?

Она взяла в руки перстень, с которым, по-видимому, не расставалась даже в туалете.

- Много, очень много. Не могу сказать сколько.

- Почему?

- Потому что просто не знаю, мистер Шейд.

- Только не говорите мне, что в письме план давно заброшенной шахты.

Она холодно улыбнулась, словно ставя меня в подчинение, где мне и надлежало пребывать в полном невежестве.

- Ваше любопытство и торопливость, а также ваши манеры провинциала как нибудь сослужат вам плохую службу, мистер Шейд.

Она выплюнула эти слова и вновь сжала губы.

- Девушка, которую сегодня убили, была красива. Мне запомнились ее ресницы.... И у меня есть перед ней обязательства.

- У вас есть обязательства и передо мной, мистер Шейд. Вы взялись найти моего сына. Эти люди, мистер Шейд, девушка и этот Кулгрен - я никогда не видела их раньше.

- Вы знаете, что было написано на пропавшей бумаге?

- О, да.

- Вы отказываете мне в своем доверии, а сами требуете полной откровенности.

- Вы будете со мной откровенны, вы не такой человек, чтобы идти на предательство. Хотелось бы, чтобы у моего сына была половина вашего мужества.

- Не стоит тратить на меня свои комплименты, миссис Дрейк.

Она пожала плечами.

- Я хочу, чтобы вы нашли мне моего сына и забрали у него назад это письмо.

- Если оно у него есть.

Она вздрогнула.

- Что это значит?

- Это означает, что ваш сын украл письмо, а Лорелея в свою очередь украла его у Барлета.

Ее глаза сверлили меня.

- Да, - сказала она тусклым басом, - да, конечно, так оно и получилось.

- Это очень возможно. Ваш сын сказал мне, что его жена украла у него 25 тысяч долларов, но это потому, что он не хотел, чтобы я знал о письме Джима Бонанзы. По его личному мнению, это письмо стоит такой суммы. Его истинную цену вы мне, к сожалению, не хотите открыть.

- Возможно, - прошептала она.

- Откуда вы знаете, что я сам, в свою очередь, не попытаю счастья и не украду письмо?

- Я просто знаю, что вы не сделаете этого, мистер Шейд.

Я уже вставал с кресла, как зазвонил телефон. Это был аппарат тех далеких времен Эдисона, и было просто удивительно, как он вообще еще действовал - брякание стоило ему огромных усилий.

Я поднял трубку и уже собирался передать ее старухе, но узнал голос. Он звучал также томно, как и в тот день, когда отправлял меня в Рено на поиски своей милой женушки. Но теперь гнева и возмущения в нем сильно поубавилось. Он был напуган, сильно напуган.