Тогда юное дарование, поставив перед собой цель – «кормушка», – обратило свой взор в противоположную сторону, ведь существуют же, и причем не хило, всякие неправительственные организации. Кто-то же их финансирует.

Ответ на этот вопрос недавний выпускник Московского университета услышал из уст своего дяди Еси, прожженного фармазона, отсидевшего восемь лет при Союзе за «незаконные валютные операции», а теперь руководившего посреднической фирмой.

Дядя сказал коротко и доходчиво: «Понимаешь, Ролик, есть такой бизнес – Америку защищать».

И, довольный тем, что племянник уже определился со своим будущим, познакомил Арнольда с правозащитником Правдиным. Сергей Анатольевич также по-отечески отнесся к нему и уже через год помог организовать сперва движение «Молодые демократы России», а после оформить его как партию. Это был уродливый лилипут среди других карликовых партий, и тем не менее многие политики из числа знакомцев Правдина отозвались о «МДРе» если не уважительно, то по крайней мере без иронии. Но это был всего лишь моральный аспект, который абсолютно не грел Цехановского, он не был узнаваем народными массами (будущими избирателями) и, что еще хуже, практически не имел с этого гешефта никакого дохода.

Но каждому овощу свое время, несколько дней назад молодого борца с тоталитаризмом навестил его духовный наставник.

– Твой час пробил, мой мальчик, – без предисловия, торжественно заявил Правдин. – Наши заокеанские друзья обратили внимание на «Молодых демократов России», – правозащитник сделал короткую паузу, искоса наблюдая за реакцией своего собеседника, и продолжил: – Становление демократии в такой дремучей стране, как наша, это длительный и тяжелый процесс, нам, старикам, он уже не под силу. Вся надежда на вас, молодых. В общем, Арни, – Правдин так называл Арнольда с первого дня их знакомства, намекая на сравнение с губернатором Калифорнии, – наши друзья готовы финансировать твою партию, но, естественно, не за красивые глаза. Кое-что придется сделать. Но с того момента ты становишься под защиту звездно-полосатого флага.

Цехановский был достаточно сообразительным, чтобы понять главное, что было спрятано в словесной мишуре. Но выбор все равно следовало сделать. И выбирать придется – либо забвение в случае отказа, либо неизвестная перспектива в случае согласия.

«Все-таки это лучше, чем ничего,» – наконец решился молодой политик.

– Я согласен, Сергей Анатольевич.

– Отлично, мальчик мой, – широко улыбнулся Правдин, на мгновение задумавшись, добавил: – И еще, Арни, в жизни случаются такие ситуации, когда человек попадает в жернова судьбы, и если смалодушничает, то его сотрут в муку, пыль, прах. Фу-у – и нет уже никого. А вот если выдержит подобное испытание, это его только закалит и возвысит, сделав настоящей исторической личностью...

Кафе «Три пескаря» было дешевым пивным баром на окраине Москвы. Два десятка столов в окружении хлипких пластиковых стульев да потертая барная стойка, за которой стояли декоративные бочки.

Только прошли выходные и от желающих поправить здоровье не было отбоя. Цехановский пришел за полчаса до назначенного времени и, морща нос от запахов прокисшего пива, дешевого табака и сушеной рыбы, с трудом протиснулся сквозь тесные ряды страждущих. Пройдя в дальний угол, нашел свободный столик, заставленный массивными пивными бокалами и остатками копченой мойвы.