Едва отгремели выстрелы, как позади «Паджеро» с режущим слух визгом покрышек остановились два черных «БМВ», одна за другой захлопали дверцы, наружу выскочили четверо крепких парней с пистолетами на изготовку.

Выстрелы загремели с новой силой.

Первого боевика Платов сразил с первого же выстрела, всадив тому пулю в шею. Выронив пистолет и рухнув на асфальт, убийца попытался обеими руками зажать фонтанирующую рану. Второй получил две пули в грудь и завалился на блестящий капот иномарки, медленно сползая под колеса машины. С третьим получилось куда сложнее – два выстрела прогремели одновременно. Мощный удар сбил с ног Захара, а пуля морпеха угодила бандиту чуть выше правого глаза, снеся полчерепа.

Четвертый, в считанные секунды оказавшись единственным живым, бросился к изрешеченному джипу, но, несмотря на пистолет на изготовку в руке, выстрелить не успел. Приблизившись к передней дверце, боевик попытался заглянуть вовнутрь, но его ослепила яркая вспышка выстрела, разнеся голову, как пустой глиняный кувшин...

– Шакалы, мать твою ... – стряхивая с себя стеклянную крошку, во весь голос выругался Пройдесвит. Держа перед собой крупнокалиберный «зиг зауэр», он обошел раскуроченный джип и, выйдя на трассу, громко спросил в темноту: – Атаман, ты как, живой?

– А что мне будет, – проскрипел Платов, пытаясь подняться на колени. Облокотившись на колесо, он с силой рванул рубаху на груди, из-под которой показался бронежилет. Выплюнув сгусток крови, пробормотал: – Умеют же англичане, собаки, заботиться о своем здоровье.

Сменив машину, Пройдесвит заставил своего водителя обрядиться в бронежилет, невзирая на протесты, более того, самолично презентовал импортное изделие британской фирмы «Виккерс». Подарок оказался вовремя и к месту...

– Так, война объявлена и противник перешел в наступление, – негромко, но с металлом в голосе проговорил Котовский. На смену возбуждению боя пришел холодный расчет. – Все атаки отбиты, теперь настало время обдумать нашу тактику в противодействие бусурману.

– А чего тут думать, смываться надо, – морщась от боли и постанывая, Захар поднялся на ноги.

– То есть?

– Да чего тут непонятного, – досадливо усмехнулся Платов. – Ты в меньшинстве оказался и сейчас переть с голыми руками на танки – глупая и бессмысленная смерть. Нужно уйти, скрыться, выяснить обстановку, потом найти союзников и тогда уже ударить в самое уязвимое место врага. Чтобы сделать его чисто и по возможности без потерь.

Пройдесвит молча выслушал Захара, ничего не говоря, потом неожиданно кивнул, признавая таким образом правоту его слов.

– Так что, уходим «на матрасы»?

– Нет, – протестующее мотнул головой Атаман. – Ты, Григорий Иванович, уходишь. Одному легче скрыться, уйти в тень и соответственно действовать. А я остаюсь здесь, так сказать, прикрываю отход.

– Значит, вызываешь огонь на себя? – севшим голосом прохрипел начальник службы безопасности нефтяной компании.

– Да нет, – Захар потер бронежилет в районе ушиба. – Мне ничего не грозит, акций у меня нет. Где ты будешь прятаться – я, естественно, не знаю. Ну помурыжат меня менты пару месяцев на нарах за эту мясню, – Атаман обвел взглядом место только что закончившегося боя, – все равно ничего пришить мне не смогут.