Серьезным испытанием для БМП-2 стала война в Чечне в 1994-1996 годах. Потери среди этих машин здесь были немалые, как, впрочем, и среди боевых машин других типов. И не вина конструкторов в этом. Неразберихи было много. Есть один пример из той войны. Я уже упоминал, что летом 1994 года в Кантемировской танковой дивизии я занимался «обкаткой» нового разработанного мной Курса стрельб из БМП. Приказом Главкома Сухопутных войск в мое распоряжение был выделен 2-й батальон Ямпольского мотострелкового полка этой дивизии. Чтобы не «ломать» полка мы с исполняющим обязанности командира полка подполковником Владимиром Котовичем (моим однокашником по ВА БТВ) договорились, что я забираю батальон на три дня в неделю — вторник, среда и четверг. В остальные дни батальон находился в распоряжении командира полка. С этим решением согласились и члены комиссии от Главного управления боевой подготовки, которые также участвовали в испытаниях нового Курса стрельб. Отработку Курса мы начали с самого начала — с подготовительных упражнений. Первые стрельбы показали, что личный состав владеет оружием БМП-2 слабо, к тому же выяснилось, что пушки машин учебно-боевой группы имеют запредельный настрел — более 6000 выстрелов. Было отправлено письмо в ГРАУ и через неделю к радости командира роты на учебно-боевых БМП-2 стояли новенькие 2А42. Шаг за шагом, от упражнения к упражнению мы отрабатывали программу нового Курса стрельб, по ходу при необходимости корректировали условия упражнений. Так продолжалось до конца октября. Контрольные упражнения того Курса были довольно серьезными и, по сути, позволяли отработать боевую слаженность мотострелкового (гранатометного) взвода при использовании всего его вооружения в различных условиях боя днем и ночью. Мотострелки к концу всех наших совместных занятий справлялись со всеми задачами практически на «отлично». А потом был декабрь 1994 года. В мае 1995 года я был в командировке в Кантемировской дивизии и зашел к Володе Котовичу. Поговорили о делах, потом я спросил его: «А где мой батальон?». За те несколько месяцев 2-й мотострелковый батальон для меня стал родным. Володя ответил: «Не задавай глупых вопросов. Где он может быть, как не в Чечне?». Мне стало как-то не по себе. Ведь я помнил в лицо всех солдат, сержантов и офицеров. Увидев мое состояние, Володя улыбнулся и сказал: «Не переживай. Все нормально. Батальон сегодня уже разгружается в пункте постоянной дислокации. Они «отработали» там свои полгода». А потом я узнал самое интересное — за полгода боев, включая штурм Грозного, батальон из 519 человек списочного состава потерял — одного! «Снайпер подловил», — добавил В. Котович. «Все сказали, что если бы не те занятия летом, лежать бы им всем там, в Чечне», — сказал Володя. А мне ужасно было жалко того солдата, я считал, что это я не уберег его. Это пример того, как обученный личный состав способен избежать при боевых действиях даже неизбежных потерь. Потом мне рассказывали, что батальон тот был «нарасхват» среди старших командиров во время боевых действий, т.к. он был способен без потерь выполнить практически любую боевую задачу. Спустя пять лет после тех событий, уже будучи уволенным в запас, я встретил на занятиях со слушателями Общевойсковой академии в Солнечногорске бывшего командира