Томас шагнул за ней, но вдруг остановился и повернулся к Петерсену:

— Для человека, который всю жизнь хранил такие тайны, вы рассказали ей слишком много.

Петерсен загадочно улыбнулся:

— Я никогда ничего не скажу журналисту. Но я должен был оказать последнюю услугу Бонневилю. Теперь она знает, и я сдержал свое слово. Небеса любят, когда счеты сведены.

Яэль казалось, что она уже не принадлежит миру живых.

В первые минуты, сидя на земле, на улице, прислонившись к телефонной будке, она снова и снова повторяла про себя слова человека, сказавшего ей по телефону: «Я сожалею, мадемуазель, но мне придется сообщить вам о смерти вашего отца, которая произошла сегодня утром. Причиной был взрыв в туристическом автобусе на дороге из Нью-Дели. Его с трудом удалось опознать и…»

Выйдя от Петерсена, она побежала прочь, почти обезумев от отчаяния, но Томас догнал ее. Он отвел Яэль в гостиницу, и она, обессиленная, рухнула на постель. Глубокой ночью она поднялась и, как зомби, отправилась в телефонную будку, чтобы позвонить в гостиницу, где жил отец. Ей ответили, что он еще не вернулся. Она позвонила в аэропорт Нью-Дели, а потом во французское посольство в Индии. Она объяснила, что должна найти своего отца, что это вопрос жизни и смерти. Выкрикнула в трубку свое имя. Повисла долгая пауза, потом ее попросили подождать. Трубку взял другой человек, который выслушал ее очень внимательно. Он попросил ее снова повторить имя, затем тон его изменился, и он спросил: «Вы дочь месье Франсуа Маллана?» И потом кошмарный сон стал явью.

Человек спросил, где она находится. Ей нужно как можно скорее прийти на набережную д’Орсэ. Но Яэль уже не слушала. Невыносимая тоска навалилась на нее, она почти перестала дышать. Она сидела не шевелясь, одержимая ненавистью; в ее сознании переплетались чудовищный гнев и бессилие.

Томас нашел ее час спустя. Яэль сотрясала дрожь. Он перенес ее в постель, и она забылась сном. Ее жизнь постепенно разрушалась. Час за часом. Погибло все, чем она была. Что она любила. Чего желала. Все смешалось. Она проваливалась в мир иллюзий.

Все было ненастоящим. Это была не ее жизнь.

Как давно они манипулируют ей?

Была ли настоящей ее первая любовь? Может быть, они преградили путь другому парню, чтобы она оказалась в объятиях этого? Та область науки, которую она выбрала в университете, была ее собственным выбором или снова манипуляций?

Ложь.

Несчастный случай с мотороллером.

Мужчина, который подрезал ее, был таким любезным и, казалось, был больше огорчен произошедшим, чем она сама.

Лжец.

Мать, развод родителей…

Автомобильная катастрофа…

Ложь.

Очертания начинали расплываться.

Она парила меж двух реальностей. Разум помутился.

Она спала. И проснулась в холодном поту.

Забрезжил рассвет.

Он был невыносим, потому что возвращал к реальности, к ее страхам и горю, которые вовсе не были просто дурным сном.

Она снова закрыла глаза. Но теперь просыпалась от малейшего шума.

Сон был ее убежищем, саркофагом в другом измерении, куда не допускался день.

Время от времени она слышала голос Томаса. Он говорил с ней, давал ей воды.