— Вас прислал этот мерзавец Бонневиль! — прошипел генерал.

— Он мертв…

— Конечно мертв, упрямец! — усмехнулся старик. — Он раздражал Гоферда и зашел слишком далеко.

Услышав знакомое имя, Яэль подалась вперед:

— Что вы сказали?

Петерсен выглядел довольным:

— Вы хотите знать, не правда ли?

Яэль скрестила руки на груди:

— Анри Бонневиль заставил меня приехать сюда. Он сказал, что вы мне все расскажете.

Экономка принесла два стакана с оранжадом, поставила их на низенький столик и снова ушла. Петерсен протянул руку, чтобы взять зонтик, и захлопнул его с громким щелчком. Заходящее солнце тут же озарило его. Золотистые лучи словно накрыли старика огненным плащом. Его глаза казались теперь двумя щелями.

— Нужно уметь задавать правильные вопросы, — тихо произнес он.

— Почему я? Почему Бонневиль отправлял мне все эти послания?

— Это была игра. Он играл.

— Со мной?

Петерсен помолчал.

— Нет, вы были всего лишь пешкой. Единственное, что имело значение, это игроки и способ, которым они выиграют партию. Вы были пешкой его противника, Джеймса Гоферда.

— Я?

Петерсен медленно кивнул.

— А почему мои родители тоже упомянуты в списке Бонневиля?

— Сначала вы должны понять правила игры. Слушайте внимательно, это не метафора: это действительно была игра. Развлечение. Это бесконечная партия, а доска для игры — весь мир. Цель игры — власть. Игроки должны постоянно доказывать, что они имеют на нее право. Существует также некое подобие иерархии, которая изменяется в зависимости от их действий.

— Их больше двух?

— Да. Я не знаю точное число, но их несколько.

Томас прошептал:

— Тени.

— Это прозвище, которым они называют себя, хотя со временем оно изменилось.

— Как они играют в эту игру? — спросила Яэль, сжав зубы. — На деньги?

— Нет, на последствия. Они набирают очки. История с прописной буквы «И» — таблица для этих очков. Именно в Истории записываются их победы.

— Каким образом?

— При помощи манипуляции. Каждый игрок имеет свои интересы. Он должен найти средство, неважно какое, чтобы не только упрочить свои позиции, но и заставить приносить плоды. Однако он не может заниматься чем угодно! Он должен целенаправленно играть с Историей. Манипулировать людьми. И главный принцип, которым руководствуются игроки, это…

— Совпадения, — закончила Яэль, вспоминая все, что она узнала за последние несколько недель. — Убийство Линкольна, Кеннеди…

Петерсен окинул ее взглядом:

— Точно. Я вижу, Бонневиль просветил вас. Эта игра — продукт, порожденный манией величия миллиардеров в бешеной гонке за властью, по принципу «всегда стремись к большему». Однажды они собрались и бросили друг другу вызов. Потом это превратилось в необходимость. В привычку, в правило, призванное скрасить их повседневную жизнь.

— Как пафосно, — фыркнула Яэль.

— Ничего подобного! Возьмите ребенка-дикаря, который живет в джунглях Амазонки: он вовсе не чувствует себя несчастным оттого, что у него нет последней игрушки из «Звездных войн», он счастлив, играя с плетеными лианами, не меньше, чем американский ребенок. Это вопрос среды, системы координат. Так же и с Тенями. Это люди, которые возвысились над всем, абсолютно над всем, во всяком случае над тем, что сегодня считается «всем». И вместо того чтобы управлять своей империей, сидя каждый в своем углу, они придумали, как придать еще больший смысл своим действиям. — Он облизнул пересохшие губы, затем продолжил: — Когда отдельные люди из числа Теней решили, что Кеннеди идет против их интересов, они пустили в ход план по его уничтожению. Все было тщательно подготовлено. Посмотрите, сколько совпадений между убийствами Линкольна и Кеннеди, и вы поймете: слово «случайность» здесь не подходит. В Истории полно «совпадений», и уже невозможно отрицать влияние внешних сил.