Хан замолчал, нервно сглотнул, словно коря себя за излишнюю откровенность. Я понимала, о чем он говорит. Тот поцелуй в Камакуре и для меня многое изменил. Не смогла забыть свои ощущения и не хотела этого.

— Зачем ты встал между мной и нуэ? — тихо уточнила я.

— Не понимаешь?

— Но… проклятье? Почему назвал своей погибелью?

— Потому что ты она и есть, — улыбнулся Хан. — С самой первой секунды, как увидел. И каждый день приближает меня к концу. Вот и все.

— А если я скажу, что без тебя и сама нахожусь на пути к гибели? — еле слышно спросила я, когда мужчина замолчал, лишь продолжал держать меня за руку и перебирать волосы. — И не просто согласна, а сама хочу идти по этой дороге вместе с тобой?

— Я был бы счастлив предложить тебе опереться на меня, чтобы оберегать весь отведенный срок, а в одном шаге от конца заставить остановиться и не дать перешагнуть грань.

— Так протяни руку, — прошептала я. — Уверена, она будет крепкой и я никогда не пожалею о том, что доверилась. Не важно, пройдет день, год или десятилетия…

— Несколько дней назад я решился на… обман, чтобы принудить тебя к этому шагу, а ты вот так просто соглашаешься? — Во взгляде Хана отчетливо читалось удивление.

— Я доверяю тебе. К тому же ты ни разу не дал усомниться в себе, — улыбнулась я и добавила: — Скажу откровенно… Не знаю, как должна вести себя японка в такой момент, но я не понимаю, почему ты так усиленно дистанцируешься от меня. Или ты забываешь о менталитете, только когда взбешен или находишься в ипостаси лиса? Помнится, черно-бурый был довольно нахален, а поцелуй у машины заставил забыть обо всем…

Отвечать мне Хан не стал. Просто обхватил за талию, притянув к себе. Я задержала дыхание, пульс привычно участился, а ладони легли на мужскую грудь. Отметив, что сердце Хана забилось быстрее, я подняла голову и чуть выгнулась, чтобы удобнее было обнимать мужчину за шею. Первый поцелуй оказался осторожным, изучающим, но прошло всего несколько секунд, как страсть захлестнула с головой, а все вокруг перестало существовать. Я растворялась в ощущениях, падала в омут безумия, и единственным спасательным кругом оставались мужские руки, продолжающие крепко меня обнимать. Я балансировала на грани, безрассудно стремилась получить большее, чем просто поцелуй, но послушно следовала за своим мужчиной, полностью доверившись ему и предоставив право главенства. Когда сильные пальцы осторожно потянули лямку майки, оголяя плечо, чтобы сразу же обжечь его губами, я резко выдохнула и зарылась пальцами в волосы. А когда привычно погладила ладонью лицо Хана, то почти сразу ощутила поцелуй в ладонь. От переполняющих чувств хотелось плакать. Прикосновения становились жестче, поцелуи жарче, мои ноги дрожали и отказывались держать. Поэтому, когда я ощутила спиной шершавый ствол дерева, вздохнула с облегчением и, обхватив лицо Хана ладонями, сама потянулась к нему…

— Какие же вы милые, — протянул мечтательный голос. — Смотрю, и плакать хочется от умиления.

Я спрятала пылающее лицо на груди у Хана, успокаивая отчаянно бьющееся сердце. Не то чтобы я стеснялась Кэтсу, но только тепло мужчины позволяло мне немного утихомирить злость и не выполнить давнюю угрозу за такой облом.