– Это потому, милорд, что вы бьете их в лоб своим ужасным молотком, – вклинился резкий возмущенный голос Флапия. – А так это было бы украшением вашей спальни. Любому уважающему себя сквайру нужно иметь охотничьи трофеи.

– Да зачем они нужны?!

– Как это зачем? Как зачем?! – возмущение в голосе Флапия переливалось через край и готово было затопить вселенную вместе с Антоном. – Затем, чтобы хвастаться! Ваш батюшка, хорошего ему посмертия, не любил охотиться. Вы не любите. Это… это попрание всех правил рыцарского кодекса. А если все будут попирать его, то что будет?..

– И что будет? – усмехнулся Антон.

– Будет нарушен вселенский порядок, вот что будет.

– Это какой еще порядок?

– А такой. Каждый должен заниматься своим делом. Крестьянин работать, купец торговать, охотник охотиться. А сэр должен или воевать, или добывать трофеи на охоте, чтобы похвалиться. А то за что его уважать будут? Не за что! Вот.

– Это что же получается? По твоим словам, Флапий, сэрам больше нечем похвалиться, как рассказывать, сколько он медведей убил и сколько врагов зарубил?

– А что еще ему делать? За него работают, его кормят, поят, одевают… Для рыцаря главное – совершать подвиги. А где их можно совершить? На войне и на охоте. Чтоб все, значит, видели удаль и воинское умение. Чтоб, значит, понимали – не зря этот сэр на свет родился. Он настоящий Благородный человек. Слово «благородный» старый слуга выделил голосом.

– Это, по – твоему, и есть благородство? – скривился Антон.

– Да! – твердо ответил непреклонный Флапий.

– Да уж, – только это и смог произнести Антон.

В глубине души он понимал, что Флапий по-своему прав. Такой здесь мир, со своими правилами. Благородный человек не должен опускаться до занятия трудом. Он должен быть выше этого, но что ему тогда остается делать? Жрать, пить, девок крестьянских портить, а славу добывать на войне или охоте. Ну и хвалиться трофеями. По ним судят о благородстве сэра.

«Придется соответствовать», – смиряясь, мысленно согласился он со словами слуги. Но просто так убивать медведей не хотел, поэтому в запальчивости выпалил:

– Значит, так! Я двух мишек завалил? Завалил. Никто не может меня упрекнуть, что я не был на охоте. Ермидан! – обратился он к разведчику, – тебе задание, добудь двух медведей. Чтобы у меня были трофеи с целыми головами.

– Да как же так! – воскликнул пораженный Флапий. – Это же… Это же…

– Да что ты заладил «это же, это же», – раздраженно перебил его Антон. – Я убил медведей своими руками или нет?

– Убили, милорд, но неправильно убили.

– Тьфу на тебя, пиявка болотная, вот присосался, – в сердцах проговорил Антон. – Завтра будем еще охотиться. Добуду я тебе медведя с помощью рогатины.

Он хмуро развернулся и зашагал к пещере. Его догнал Ермидан.

– Милорд, так медведя добывать или нет? – спросил он.

– Не надо, Ермидан. Тут, видишь, какое дело, – Антон зыркнул на довольного Флапия и едко произнес: – Его надо добыть благородным способом.

– Тогда у меня к вам просьба.

– Да, Говори.

– Мы тут с братьями девок присмотрели, жениться хотим…

– Хотите – женитесь. Совет вам да любовь.