Иван тоже чувствовал необычное беспокойство, заставлявшее его оглядываться и, образно говоря, держать руку на боевом спуске, поэтому он отказался от своего намерения.

– Ладно, изучим пушку в следующий раз. Копун, мы возвращаемся.

Через несколько минут «голем» выбрался из недр планетоида в космос и, никем не видимый, устремился к такому же невидимому «вселенолёту»…

Воспоминание погасло.

Иван очнулся, заметил пристальный взгляд женщины, разглядывающей его лицо, виновато улыбнулся.

– Извини, вспомнил, как мы любовались сбросером.

– Ты хотел поговорить о наших планах.

– В первую очередь надо…

Между ним и Елизаветой вырос фантом Копуна.

– Прошу прощения, что перебиваю, леди и джентльмены (по-русски Вестник говорил так, будто родился в России, используя, очевидно, запас слов обоих пассажиров), но ждать больше я не намерен. Могу высадить вас туда, куда вы скажете. Я ухожу.

– Копун, подожди, – заволновался Иван. – Ты не понимаешь! Если Курт завладеет…

– Я устал повторять, земляне: это ваши проблемы! Я вывел вас на базы предков, дал координаты, снял блокировку с уцелевших комплексов, теперь их судьба в ваших руках. У меня другая цель, и я хочу сделать попытку.

– Какая цель? Что за секреты?

– Хорошо, отвечу, хотя не обязан это делать. В мою программу вшито пожелание создателей найти их в случае появления новых обстоятельств. Эти непредвиденные обстоятельства появились.

– Какие ещё обстоятельства?

«Мальчишка» сморщил нос.

– Вы. Ваше появление. С одной стороны, чёткого приказа изменить состояние ожидания я не получил, однако ваше появление всё изменило. Кто-то из моих создателей мог уцелеть и укрыться в глубинах космоса, возможно, в ядре вашей галактики, которую вы называете Млечный Путь. Я должен разыскать их.

– Но зачем?

– Теперь уже вы не понимаете, – по-человечески огорчённо улыбнулся «мальчишка». – Разве вы не поступили бы так же, не получив от родичей известий после схватки с противником? Не стали бы искать уцелевших? Не попытались бы выяснить их судьбу?

– Да, но… – забормотал озадаченный Иван, ища слова, – мы, конечно же, начали бы… но ведь мы – люди…

Улыбка на лице «мальчишки» стала грустной.

– А я всего лишь машина, так? Искусственный интеллект. Компьютер высокого уровня и не более того. Машина, не обладающая душой, эмоциональной сферой и способностью переживать.

– Ну-у… – Иван покраснел, – я так не думаю, в какой-то мере ты можешь…

– И тем не менее вы готовы относиться ко мне как человеку, называете другом.

Иван окончательно смешался, посмотрел на Елизавету, ища сочувствия взглядом.

– Копун, – сказала она, – ты свободно читаешь наши мысли и знаешь, что мы о тебе думаем. Каюсь, я поначалу относилась к тебе как техническому изделию, к мощному компьютеру, превосходящему наши кванки. Но ты действительно стал нашим другом, и от этого уже не избавиться ни тебе, ни нам. И я не верю, что ты не способен чувствовать.

«Мальчишка» стал задумчивым. Каким бы ни было его происхождение, интеллект Вестника не уступал человеческому, а скорее всего, превосходил его, и он свободно мог имитировать любую человеческую эмоцию.