Иван, зная, что Вестник выполняет только его просьбы, с облегчением перевёл дух. Компьютер «вселенолёта» действительно иногда вёл себя как душевный человек, не желающий никого обижать, и при этом являлся всего лишь функционально ориентированным искусственным интеллектом, призванным запустить системы гарантированного уничтожения противника создателей.

– Поехали! – предупредил Копун.

Привычная темнота безмыслия погасила сознание космолётчиков…

Ни второй, ни третий прыжки (Иван невольно вспомнил свой сон) не изменили картину космоса за бортом «вселенолёта». Менялись узоры волокон, свитых из скоплений галактик, мимо проплывали созвездия разных форм и размеров, на пределе разрешения систем обзора слабо светили газовые туманности, оставшиеся от давних взрывов сверхновых звёзд, а квазар, о котором говорил Копун, всё так же сиял впереди «путеводной звездой», меняя положение вследствие того, что Вестник встречал всё более поздние световые потоки, и спектр свечения менялся по той же причине: «вселенолёт» как бы поднимался из прошлого в будущее, приближаясь к моменту реального времени. С Земли астрономы видели квазар, каким он был миллиарды лет назад.

Наконец светлячок квазизвёздного источника превратился в неяркое алое зарево, и космолётчики, ожидавшие увидеть горнило сумасшедших огненных стихий, с разочарованием рассмотрели расползшееся медузой туманное пятно света с чуть более яркой звёздочкой в центре.

– Это тот самый квазар? – с сомнением спросил Мишин.

– До Солнечной системы отсюда четырнадцать миллиардов световых лет, – сказал Копун. – То есть возраст объекта равен четырнадцати миллиардам лет. Он успел прогореть и состариться.

– Что за звёзды его окружают?

– Сопутствующие галактики.

– Ты утверждал, что где-то здесь расположен кластер древних цивилизаций.

– По сведениям Мертвеца. Боюсь, что за пролетевшие с того момента годы все цивилизации умерли. Попробую поискать предков толкиновцев.

– Как долго ты собираешься искать? – осведомился Вересов.

– Я чую уцелевшие базы, практически мёртвые, поэтому процесс не затянется надолго.

– Конкретнее.

– Несколько дней.

– Мы можем помочь?

– К сожалению, не можете.

– Я берусь поработать с вами в паре, – сказал Ядогава. – Если не возражаете. Не люблю сидеть без дела. Да и мой опыт может пригодиться.

– Не возражаю.

– Что ж, тогда объявляю двухдневный отдых, желательно активный, чтобы мышцы не застаивались.

– Пойду спать, – буркнул Мишин, развеселив остальных.

Два дня ничего не делали, отдыхали как могли.

Иван чаще проводил время с Елизаветой, общаясь с Копуном мысленно и зная все его заботы.

Команда Вересова, к которой он присоединялся с видимым удовольствием, путешествовала по паркам и отсекам «вселенолёта», изучая его архитектуру и технику, и даже удачно порыбачила на речке (Копун после консультаций с Иваном, имевшим опыт рыбака, соорудил неплохой клёв) и не один раз заседала в одном из жилых модулей, превратив его в кают-компанию.

Иван тоже обследовал дальние уголки «машины судного дня», до которых не добрался за время прошлых путешествий на борту Вестника, и был вполне счастлив, так как присутствие любимой и любящей женщины наскучить не могло. На третий день Копун вызвал его в зал контроля.