Сам монарх – невысокий, коренастый, в ярком, расшитом драгоценными камнями одеянии, которое не позволяло усомниться в его статусе, – взирал на нас, сурово прищурившись. Признаться, мы представляли собой забавное зрелище. Обе простоволосые, если не считать широкие ленты, которыми мы имели обыкновение перевязывать волосы на ночь. Обе растрепанные, потому что упомянутые ленты мало помогают при похищении с последующим запихиванием в шкаф. Обе в ночных рубашках, только Амелия куталась в длинную шаль, я же и вовсе была поначалу замотана в прихваченное из спальни покрывало.

К слову, о моем положении: Антуан наконец-то освободил меня, а потом зачем-то протянул покрывало королю. Георг взглянул на искусно вышитый герб пансиона, хмыкнул и вновь обернулся к кузенам, помрачневшим еще больше:

– Итак, что вы можете сказать, господа? По-прежнему станете утверждать, что эти девушки прибыли сюда по своей воле? Или вы и вовсе не знаете, где они находятся?

Я взглянула на Этьена и сделала шаг вперед.

– Ваше величество, если мне только будет позволено. – Тело затекло, и реверанс вышел неловким. – Это, право, не совсем то, что вы думаете. Мы не имеем никаких претензий к графам Аттисону и Ренье.

Вновь молчание. Рейнард все еще преграждал путь Этьену, Амелия с тревогой поглядывала на обоих, а Георг внимательно изучал меня, словно я была зеленой игуаной редкого подвида.

– Вы заступаетесь за них после всего, что здесь случилось? Весьма занятно. Кажется, существует синдром некоего города, не могу припомнить название. Что-то связанное со столицей одного из северных королевств. Видимо, это как раз ваш случай.

Я не решилась на это ответить.

– Антуан, проверь, нет ли здесь кого-нибудь еще, – вновь обратился к своему сопровождающему король. – Скажем, в этом сундуке.

Этьен выглядел спокойным – настолько, насколько это вообще возможно в такой ситуации, – до тех пор, пока не встретился взглядом с Гарри. Слуга, явно не решавшийся перешагнуть порог, завращал глазами так активно, что я невольно испугалась за его здоровье. Этьен же опустил веки, приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, резко выдохнул, да так и застыл на месте.

Меж тем Антуан послушно приложил к замку королевскую печать, беспрепятственно откинул крышку – и оттуда показалась голова, а затем и туловище уже знакомой мне красотки. Я услышала, как за спиной ахнула Амелия.

– Ваше величество.

Дама с бала величаво присела в реверансе, будто не вылезла только что из сундука, а прибыла на карете, запряженной четверкой породистых лошадей.

– Это еще кто такая?

Вопрос Георга был обращен отнюдь не к женщине.

– Это Беатриса Парси, аферистка, – вынужденно подал голос Этьен. – Промышляет похищением драгоценностей, денег, ценных бумаг и статуэток. Самое нашумевшее ее дело – кража бриллиантового ожерелья леди Бранье. Поймана, чтобы быть доставленной в Тайную канцелярию.

– Счастлива быть представленной вашему величеству.

Дама вновь склонилась перед королем, демонстрируя глубокое декольте. Впрочем, глаз, как положено в таких случаях, не опустила. Оправдываться и отрицать сказанное Этьеном она даже не пыталась.