Интересно, кузены прижали руки к груди и склонили головы или же пали на колени? Я легонько толкнула Амелию, давая понять, что неплохо было бы поделиться с лучшей подругой местом под солнцем (то есть у щели), но та сделала вид, что не поняла. Вот ведь жадина! Не угощу ее в следующий раз шоколадными конфетами, сама все съем! И неважно, что мне больше одной никогда не хочется…

– Не тратьте понапрасну ваше красноречие, господа.

Я вздрогнула от звука этого голоса, столько в нем было властности. Кажется, Амелии тоже стало не по себе. Пожалуй, теперь мы обе обрадовались, что находимся именно здесь, в шкафу, невидимые для короля – а говорил, несомненно, именно он.

– Как вам будет угодно, – смиренно произнес Рейнард. – Могу ли я поинтересоваться, чем мы с кузеном заслужили такую честь?

– Я прибыл сюда, чтобы сообщить вам пренеприятное известие, – последовал ответ. – Мне надоели ваши чудачества, господа, и я намерен положить конец этой комедии! От графа Ренье я, конечно, ожидал чего-то подобного, но вы, граф Аттисон! Я полагал, что вы более ответственны!

– Благодарю за столь лестную оценку, но чем я имел несчастье рассердить ваше величество?

– Не играйте со мной, граф. Я довольно наслышан о ваших приключениях. Они подходят для авантюрного романа, но никак не для вашего общественного положения, не говоря уже о родственных связях с королевским семейством. Напоминаю, что ваши сумасбродства ложатся пятном в том числе и на мою репутацию. А этого я потерпеть никак не могу. Мне прекрасно известно о той роли, которую вы двое сыграли в побеге из пансиона двух приличных девушек.

– Приличных? – с ярко выраженным скептицизмом уточнил Рейнард.

Амелия обиженно засопела.

– Все еще не может простить мне того, что я съела последнюю конфету! – пробормотала она себе под нос.

– Во всяком случае, считавшихся таковыми до встречи с вами! – отрезал король. – Но это еще полбеды. Мне стало известно, что леди снова покинули пансион, и на этот раз они были похищены. Иными словами, их увезли против воли. Что вы можете сказать на сей счет?

– Насчет «против воли» – это чрезвычайно спорный вопрос, – проронил Рейнард.

Я пришла к выводу, что он вообще высказывается в обществе короля достаточно вольно. Впрочем, рисковать и излишне препираться граф Аттисон не стал.

– Где они? – резко спросил Георг. – Я желаю их видеть.

– А почему ваше величество полагает, что мы имеем отношение к их исчезновению?

Видимо, лгать королю Рейнард все же не решался, зато был мастером хитрых формулировок.

– Мое величество полагает, что вам отшибло память и что неделя в королевской тюрьме вполне может ее освежить! – холодно бросил король и, уже не встречая возражений, распорядился: – Антуан, проверь в шкафу. Это единственное место в комнате, где можно спрятать одновременно двоих.

Я съежилась, Амелия отпрянула от щели, и тут в глаза ударил яркий свет. Какой-то человек в черной суконной одежде помог нам по очереди выбраться наружу. Вернее, помог Амелии. Меня же попросту вынесли на свет и поставили посредине комнаты. Мужчины замерли неподалеку от нас. Рука Этьена покоилась на эфесе шпаги, а Рейнард стоял так, чтобы успеть остановить кузена, если тот вдруг в гневе кинется на королевского слугу.