Потом недели две бабка с дедом ходили по даче, как испуганные туристы по болоту с крокодилами. Но внучок вел себя прилично, и они его простили.

До того момента, пока он зачем-то не заехал в дедов сарай и не покатался там. После этого в хранилище разнообразного инструментария пришлось проводить генеральную уборку. Там было сломано все, что только можно. Даже напильник и громадные пассатижи. Мальчик не справился только с тисками. Они оказались крепче его головы.

После этого происшествия семейный совет постановил лишить наследника велосипеда и сослать в пионерский лагерь, расположенный на живописном берегу Хопра. Там было невообразимо скучно, потому что в игротеке не выдавали велосипедов, а сиськи в том возрасте его еще не привлекали.

Отсидев положенный срок и освободившись из лагеря, он первым делом уселся на любимый велосипед и попытался заехать на крыльцо. Как раз в тот момент, когда с него спускался отец, романтично глядевший в прекрасные волжские дали. Когда Пашку и велосипед вытащили из-под рухнувшего папы, его словарик пополнился еще несколькими изысканными оборотами. А велик пришлось чинить в сарае целых два дня.

А еще ему приснилась первая серьезная авария. Она случилась сразу после того, как отец снял с велика дополнительные колесики. Пашка гнал по извилистой лесной тропинке, не вписался в один из поворотов, и на его пути возникла исполинская береза. Он атаковал ее лбом. Дерево охнуло, но устояло. А Павел даже охнуть не успел. Только громко испортил воздух.

Бабули уже давно нет, деда тоже. Отец умер, когда Павел носил погоны капитана, а мама сейчас старше, чем тогда были бабушка с дедом.

Окончательно из полусонного состояния его выдернул сигнал сотового телефона. Тот валялся на полу рядом с кроватью и вибрировал, звонил, надрывался.

У Новикова не нашлось ни грамма желания открывать глаза, тянуть руку, узнавать чьи-то голоса, думать и отвечать на дурацкие вопросы. Башка гудела от недосыпа и усталости, настроение было хреновое.

«Слава богу, замолк», – подумал Павел и снова блаженно провалился в сонную бесконечность.

Прошло некоторое время, и телефон ожил вновь.

«И кому я понадобился в такую рань?!» – подумал Новиков и поморщился.

Впрочем, сколько сейчас времени, он не знал. Семь утра, восемь или девять. Павел не сомневался лишь в том, что после водки у него трещала голова, а из-за позднего отбоя и тяжкой ночи ему жутко хотелось спать.

Третья серия звонков окончательно выдернула его из царства Морфея.

– Как же ты мне надоел, сволочь! – сказал он и сел на постели. – Надо сменить мелодию и убавить звук.

На экране мобильника высвечивалась фамилия «Шестопалов». Генерал по пустякам звонить не стал бы.

– Да, слушаю, – схватив аппарат, ответил Новиков.

– Спишь, что ли? – недовольно пробасил шеф.

– Уже нет.

– Давай-ка собирайся и выезжай.

– Мы же договаривались на…

– Планы изменились. Наша встреча состоится раньше и не в управлении, а на базе. Приезжай как можно скорее.

– Понял, товарищ генерал.

Встреча планировалась много позже, поэтому Павел и позволил себе с вечера принять лишнего. Но раз шеф поменял планы, то придется срочно приводить себя в порядок. Не ехать же на базу автобусом! Этак и к вечеру не поспеешь.