Харлингхаузен предложил новую систему, при которой летчики, заметив конвой на максимуме дальности полета, давали сигнал по радиомаяку в свой штаб, а тот передавал координаты командованию подводников для их последующей передачи на лодки. Вся эта процедура требовала всего нескольких минут. После этого самолет должен был продолжать давать сигналы по радиомаяку, которые могли принимать лодки, а перед тем как бросить конвой, самолет также должен был сообщить свои последние координаты.

Эта система вскоре же оправдала себя. Подводные лодки могли «контактировать» с конвоем в течение восьми дней. Цифры побед возросли.[59]

Другим источником головной боли в этот период стал учет потопленных кораблей: сообщения командиров подводных лодок стали менее достоверными, чем раньше. Действенность противолодочных эскортов вынуждала командиров наносить удары быстро и сразу уходить. У них не было времени на хронометраж хода торпед и на установление размеров пораженных целей через перископ. Офицеры штаба Деница, суммировавшие потери противника в своих секретных отчетах, стали замечать, что тоннаж гибралтарских конвоев, состоявших в основном из небольших судов, часто преувеличивался командирами атаковавших эти конвои подводных лодок.

Одна группа лодок дежурила в течение трех недель в водах к северо-западу от Ирландии и не увидела ни одной цели. В то же время отовсюду поступали сообщения о значительной активизации авиации противника. Как случилось, что британцы оказались способны неожиданно усилить патрулирование в Атлантике с воздуха? Какие выводы следовало сделать из того факта, что подводные лодки, приближавшиеся к конвою ночью, бывали сразу атакованы британскими эсминцами, специально приданными для этих целей?

Лодки, пытавшиеся атаковать Гибралтарские конвои например, обнаруживали, что воздушные и надводные эскорты значительно усилены. Противник сделал большой прогресс в технике создания помех для приближения лодок к конвоям. Днем внешняя защитная цепь мешала лодкам подойти к внутренней защитной цепи и определить общую конфигурацию конвоя, а ночью внешняя цепь присоединялась к внутренней, уплотняя защитный кордон вокруг грузовых судов.

Было очевидно, что главная угроза исходит от радиолокационных станций противника, и капитану 3 ранга Меккелю, начальнику связи в штабе подводного флота, предложили изыскать противоядие. Первым предложением Меккеля было покрывать корпуса лодок каким-либо материалом, поглощающим излучения радаров. Далее он предложил, что на лодках следует устанавливать устройство, которое могло бы регистрировать работу радиолокационных станций противника. Была возможность установить на лодках такой же радар, какой использовался на эсминцах и больших судах, но Меккель считал, что на лодках такая аппаратура будет иметь незначительный радиус действия из-за недостаточной высоты антенны. Когда его спросили, возможно ли, что и самолеты противника применяют радиолокацию для обнаружения лодок, он сказал, что это весьма маловероятно, поскольку радиолокационное оборудование слишком тяжело для самолета. Он тогда попросил разрешения – и получил его – обсудить эти проблемы со специалистами адмиралтейства в Берлине.