И тут из штаба флота поступил приказ сосредоточить лодки у Гибралтара и в Средиземном море в связи с британским наступлением в Ливии. Дениц сразу понял, что сражение в Северной Атлантике откладывается до нового уведомления. Его первая попытка направить лодки в Средиземное море в ноябре 1939 года не удалась, а для повторения такой попытки у него не было достаточных средств.

В апреле, а затем и июне 1941 года Деницу удалось противостоять требованиям Гитлера направить лодки в Средиземное море, но, несмотря на его протесты, шесть лодок пришлось в сентябре предоставить в распоряжение группы «Юг» с базой на Саламине.[62] Шесть лодок – это не много. И тем не менее они представляли 25 процентов от числа тех. что действовали в Атлантическом океане в сентябре и октябре. И вот этот приказ о переброске еще шести лодок в Западное Средиземноморье, где местом базирования были выбраны Специя и Пола.[63] Все лодки предназначались для действий против Гибралтара.

Всего лишь за несколько недель до этого, а именно 8 ноября, Дениц ездил в Берлин, чтобы изложить свои взгляды на ведение подводной войны. Еще раз он доказывал, что главное – это в минимальное время разрушить британскую судоходную систему, и твердо выступал против любых планов, которые подразумевают распыление сил подводного флота и снижение показателей уничтожения неприятельских судов. В частности он выступал против планов передачи шести лодок для сопровождения надводных кораблей, четырех – для разведывательных целей в северных водах, еще четырех – в арктических водах и уже упомянутых шести на Саламине. Такая политика, подчеркивал он, оставляла ему лишь 5-10 лодок в Атлантике – количество, явно неадекватное ситуации. Редер сочувственно кивал, пока его подчиненный развивал эту тему, а в конце заметил, что Деницу по его положению не дано оценить общую картину войны и что высшее руководство принимает во внимание многие другие факторы.

Приказ командования флота в декабре 1941 года о переброске лодок в Средиземное море означал, что на протяжении нескольких недель британцы будут вообще беспрепятственно ввозить запасы. Несмотря, а может быть по причине многочисленных рекомендаций, которые Дениц направлял в Берлин, его там явно считали человеком назойливым, готовым разнести весь флот на куски, если это поможет его подводным лодкам.

Это некоторым образом представляло собой резкий контраст с отношением к нему со стороны министра строительства Тодта. Целый год прошел, прежде чем Гитлер принял Деница в командном поезде на маленькой станции Крель к востоку от Парижа. На этой встрече Гитлер поставил вопрос о том, не лучше ли лодкам базироваться на западных базах, где они будут лучше защищены от ударов с воздуха. Он говорил, что его опыт Первой мировой войны, когда он видел подводные лодки в Остенде, привел его к выводу, что лодки надо защищать и в порту. Дениц с благодарностью принял это предложение, и через несколько дней в Керневель приехал Тодт и удивил Деница энергией, с которой тот взялся за работу. Ответственность за сооружение портовых сооружений лежала по-прежнему на адмиралтействе, но по соглашению с Деницем Тодт быстро составил план сооружения бункеров, – хотя в случае с Ла-Палис это означало перестройку половины порта. Три дня спустя было принято решение, и Деницу позвонил Дорш, один из помощников Тодта: