– И ты признаёшь, что твоя идея была провальной? – вкрадчиво уточнил Душан.

– Вот уж нет! – взвилась я. – Она отличная. Эти тренировки перевели всех студентов на новый уровень. И насколько они выросли, вы увидите на экзамене.

– Слова, слова, – лениво отмахнулся Душан. – Все знают, что твоё красноречие тоже перешло на новый уровень, Найка. Но меня ты вокруг носа не обведёшь. Мне нужны конкретные результаты.

– Что вы имеете в виду? – чуя очередную ловушку, насторожилась я.

– Ну не знаю! – Душан рухнул в мягкое кресло и обмахнулся папкой с результатами. – Допустим… Если общий результат студентов будет выше, чем в прошлом году на десять процентов, я назову это новым уровнем. Рискнёшь своим обожаемым профсоюзом? Или же он бесполезен и всё, что ты говоришь – лишь бравада?

– Душан, я… – поднялся было ректор.

– Профсоюз полезен! – резко отозвалась я и, прежде, чем успела подумать, выпалила: – Хорошо. Будет вам повышение. Да хоть двадцать процентов!

– Вы слышали? – тоже встал Душан и, вручив мне папку, ухмыльнулся: – Двадцать процентов прироста успеваемости или распускаем профсоюз!

Развернувшись, он торопливо покинул кабинет.

– Твою малину, Найка! – мрачно прорычал Одан. – Почему ты сначала говоришь, потом думаешь?!

– Что-то не так? – понимая, что снова влипла, невинно похлопала я ресницами.

– Всё не так! – заявил ректор и, рухнув в кресло, обтёр блестящее лицо кружевным платочком. – Я уже несколько лет бьюсь над успеваемостью академии, и мне удалось поднять её на семь процентов. За последние пять лет это абсолютный рекорд по миру оборотней. Потому меня так непросто сместить с должности. Разве не понимаешь?

Я пожала плечами:

– А я увеличу на двадцать! Ведь это не по всем предметам, а лишь по баттлам. У меня получится!

– Тогда я уступлю тебе место ректора, – рассмеялся Одан, только смех его был невесёлым. – Даже улучшение на два-три процента было бы невероятным. Душан снова перехитрил тебя, девочка. И ты согласилась, я и слова не успел вставить. Боюсь, профсоюзу конец. Постарайся не сильно расстраиваться по этому поводу.

– Ничего не конец! – упрямо возразила я. – Вот увидите, я это сделаю!

Плюхнувшись в кресло, в котором только что сидел хитромордый Душан, я раскрыла папку и принялась отмечать потенциал каждого студента. Три факультета, три курса. За месяц я изучила их всех. Мы обсуждали и Койелом и Вемудом возможности каждого и недостатки…

Вот на последнем я и собиралась заостри внимание.

– Найка, я лишь добра тебе желаю, поэтому…

– Да-да, ректор, – не поднимая головы, пробормотала я. – Как закончу, закрою за собой дверь.

Я уже привыкла к этому кабинету, как и к Душановскому, поэтому ощущала себя свободно. Не желая тратить ни минуты в своём плотном графике, я вносила правки в план тренировок на месте, возвращаясь в общежитие затемно, на грани комендантского часа. Порой я задерживалась, и ректор сам мена сопровождал. Или Душан. Несмотря на всю свою зловредную подлость, он никогда не оставлял меня на ночь в академии одну.

– Наконец-то он ушёл, – вылезая из-под стола, проворчал Вемуд. – Я думал, Одан здесь до комендантского часа будет торчать.