— В прошлом веке? — вздыхаю я. — В Турции давно уже все по-другому. Девушки в миниюбках и…
— Что? Не понимаю.
— Почему нравы такие суровые? Законы давно сменились.
— Севджили семьи по-старому живут. Традиции. Низкие семьи, как на западе живут. Честь забыли.
От того, как двигаются ее губы моя голова кружится, и я каждый раз ловлю свой порыв сократить между нами расстояние и попробовать их на вкус. Теряю смысл того, что она говорит, пытаясь унять дрожь, охватывающую меня от ее голоса. Он — низкий, ласковый, проникновенный и хрипловатый, когда она говорит спокойно, а когда очень волнуется — звенит, как серебряный колокольчик.
Захлопываю глаза, чтобы не испугать ее своими откровенными взглядами.
Что я хотел сделать? О чем мы вообще?
— Так! — протягиваю ей сумку. — Все можешь снимать. Положи себе в сумку. Я тебя никогда и никуда не прогоню. И ни к чему не притронусь. У нас в России ЭТО честь — не обидеть гостью. Согреется металл, захочешь…
— Нет! Нельзя.
Прикрывает ладонью.
Ладно…
Полыхающий огонь уже жжет мне спину и я отодвигаюсь, чтобы жар шел на нее.
— Я тебе сейчас чай сделаю. С жасмином любишь?
— А? — удивленно распахивает заплаканные глаза.
— С жасмином…
— Жасмин.
— Жасмин… — киваю.
— Откуда знаешь?.. — прищуривается опасливо.
— Чего знаю?
— Имя.
— Ты — Жасмин?! — доходит до меня и губы против воли растягиваются в улыбке.
Кивает.
Точно принцесса!
— А я Леха.
— Ле-ха? — неуверенно хмурит брови.
— Алексей. Леша. Леха.
— Короткое?
— Да.
— Мое — Яся, — на секунду улыбка озаряет ее грустное испуганное лицо.
— Яся… — повторяю я шепотом.
— Мама так придумала.
Но улыбка тут же испаряется. Она неуверенно встает, снимая с плеч одеяло. Делает глубокий вдох.
— Я должна пойти.
— Куда?…
— На улицу. Где оставил муж быть.
— Зачем?! Ты же сказала будет бить и прогонит!
— Да.
— А зачем тогда идти?
— А что мне делать? — жалобно. — Я не знаю… Придет, заберет, хуже будет.
— Куда хуже-то? Нет. Ты не пойдешь туда. И тебя никто не заберет. Ты здесь в безопасности и под моей защитой.
Это безумно сладко говорить! Безумно!!! И мне кажется я сверну все горы этой планеты.
Просто доверься мне! Пожалуйста.
Глава 4 — Главное теперь никогда не проснуться
Он совсем не похож на наших мужчин. Совсем. Глаза у него светлые, как у меня, только зеленые.
Так смотрит он…
Как кобра, наблюдая за каждым моим неосторожным движением.
Не понимаю его взгляд. И внутри меня что-то тревожно бьется. Что-то трепетное намешанное со стыдом и страхом. Как-будто я… голая!
Он говорит со мной ласково, простыми словами и мне легко понимать смысл, хоть я и не все слова узнаю. И он не раздражается от моего плохого русского.
— Не уходи. Тебе не обязательно туда идти.
— Остаться нельзя.
— Почему?
Как он не понимает?!
— Как остаться?!
— Так. Останься. Зачем идти туда, где тебе плохо.
— Такая… как?… судьба? Такая судьба. Бог дал такой муж. Терпеть теперь. Принимать судьбу.
— Яся, зачем терпеть?
— А как жить, Ле-ша?
— Здесь живи, — тяжело сглатывает он.
— Кто я здесь? Нет. Нельзя русский мужчина верить. Вы одну берешь. Надоела — прогнал. Вторую берешь… много берешь! Всяких! Грязь в семье. Не заботишься. Только пользоваться! Дети растут ничьи. Ты потом чистую возьмешь, а я — пошла вон!