«Хотите допросить Дедэ? Почему же нет? Пожалуйста, друг мой».

Только раньше они как следует обработали этого самого Дедэ. Кто его знает, чего ему только не наобещали, лишь бы он молчал? А своего добиться было не трудно. Ведь у него уже не первая судимость.

«Наивная ты душа…»

Они втоптали в грязь его веру, осквернили его полицию. Его не задевало то, что они украли у него успех. Чувство его куда глубже, оно скорее походило на разочарование, постигшее влюбленного.

– Гарсон!

Он хотел было заказать третью рюмку, потом раздумал, расплатился и вышел, преследуемый ощущением, что четверо из тех, что сидели с ним за столиком, проводили его ироническими взглядами.

Он понимал, что все время будет натыкаться на обман. Что ему оставалось? Отправиться к флейтисту. Ибо единственным козырем в его игре был флейтист. Именно о Жюстене Минаре Ле Брэ распорядился в первый же день собрать все сведения.

Стоит только Мегрэ выйти из себя, как все сочтут, что это от удара, которым его наградил кривоносый боксер.

Он вскочил в проходящий автобус и остался стоять на площадке, угрюмо вдыхая запах мокрой псины, исходивший от его пальто. Его бросило в пот. Может быть, у него жар?

На улице Шапталь Мегрэ сделал небольшой круг, вспомнив о Помеле, хозяине «Старого кальвадоса», – он тоже смотрел на него покровительственно.

Как знать, может, все они правы? Может быть, он просто заблуждался на счет себя и нет у него никаких способностей к службе в полиции?

Между тем он отлично знал, что бы он сделал, будь у него руки развязаны! В этом доме, на который он смотрел с тротуара, он обшарил бы все закоулки, поговорил бы со всеми обитателями – и все стало бы для него ясно, он раскусил бы их всех, начиная от старого Бальтазар» до Лиз Жандро и Луи.

То, что произошло в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, отнюдь не самое главное – это лишь завершающий этап. Если бы он мог прочитать их мысли, ему было бы легче восстановить путь, который привел к развязке.

Но дом на авеню Дю Буа – крепость, двери которой закрыты для него. Малейшая опасность вызывает немедленно защитную реакцию. Дедэ заставляют молчать, а Люсиль – отказаться от желания отомстить за своего Боба.

Он поймал себя на том, что говорит сам с собой вслух. Пожав плечами, он толкнул дверь ресторанчика.

Жюстен был здесь. Он стоял у стойки с рюмкой в руке, словно заменяя Мегрэ при встрече с Помелем. Последний не проявил никакого удивления, увидев нового посетителя.

– И мне то же, – заказал Мегрэ.

Дверь была широко распахнута. Дождь редел, сквозь мелкую сетку капель уже проглядывало солнце. Мостовая еще блестела, но чувствовалось, что скоро она высохнет.

– Так я и думал, что вы еще придете, – сказал хозяин. – Меня удивляет только одно: почему вы не вместе с этими деятелями.

Мегрэ живо обернулся к Жюстену Минару, который смущенно, словно в нерешительности, вымолвил:

– В доме много народа. Они прибыли с полчаса назад.

Машин на улице не было. Гости, наверно, приехали на извозчиках.

– Кто?

– Я их не знаю. Думается, судейские. Там и какой-то господин с седой бородой, и молодой чиновник. Может, прокурор с секретарем?