Неужто Дедэ, стоя в хвосте вместе с бродягами и карманниками, продолжал хорохориться?
Позднее, когда Мегрэ стал работать в группе шефа, он получил право ходить по всему зданию.
– Вы уверены, что комиссар все еще занят? Прошло уже более получаса с тех пор, как он пришел сюда. Ему показалось, что все трое обменялись насмешливыми взглядами.
– Надо дождаться, пока он позвонит.
– Но он ведь не знает, что я его жду. А у меня важное поручение. Надо предупредить его.
– Вы, кажется, из квартала Сен-Жорж?
И один из полицейских, тот, который писал, посмотрел на документ, лежавший на его столе:
– Жюль Мегрэ?
– Да.
– Придется обождать, старина. Ничем не могу вам помочь.
Из кабинета комиссара не доносилось ни звука. Прошло уже более часа, когда наконец появился комиссар, но вовсе не из кабинета, а с улицы.
– Вы секретарь Ле Брэ?
Наконец-то им займутся. Довольно ему сидеть на скамейке, как просителю!
– Вы были, кажется, ранены?
– Пустяки. Я хотел бы…
– Знаю. Вы хотите допросить некоего Дедэ. Мне кажется, он уже спустился… Жерар, проверьте. Если он там, приведите его ко мне в кабинет. – И к Мегрэ:
– Входите, пожалуйста. Я предоставлю в ваше распоряжение мой кабинет.
– Мне нужно также допросить женщину.
– Хорошо. Скажете бригадиру.
Разве в этом было что-то необычное? Мегрэ представлял себе все несколько иначе, но пока он еще был совершенно спокоен.
Просто он не знал еще здешних порядков, и потому все это производило на него такое впечатление.
Полицейский ввел Дедэ и вышел; комиссар последовал за ним, прикрыв за собой дверь.
– Ну, Жюль?
Владелец гаража с улицы Акаций был в том же клетчатом костюме.
С него только сняли, согласно существующим правилам, галстук и отобрали шнурки от ботинок, что придавало ему неряшливый вид. Мегрэ нерешительно уселся за стол комиссара.
– Я рад, что вас не слишком изувечили, – сказал Дедэ. – Можете проверить у этих приятелей: первое, о чем я спросил, когда меня сюда доставили, что с вами.
– Так вы знали, кто я?
– Еще бы!
– А я, – сказал Мегрэ просто, – я знал, что вы это знаете.
– Вы что же, не понимали, что вам морду набьют? А если бы с вами разделались по-настоящему?
– Садись.
– Ладно. Не возражаю, чтобы вы обращались ко мне на «ты».
Мегрэ знал, что здесь принято именно такое обращение с подследственными, но еще не привык к этому.
– Мне еще многое известно, и я полагаю, что мы с тобой сумеем договориться.
– Сомневаюсь, – сказал Дедэ.
– Граф погиб.
– Вы думаете?
– В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое ты возил графа в своем «дион-бутоне» на улицу Шапталь и дожидался его, не выключая мотора.
– Не припоминаю.
– В одной из комнат открылось окно, женщина закричала, и раздался выстрел. Тогда ты уехал в сторону улицы Фонтен. Объехал вокруг квартала. Довольно долго стоял на улице Виктор-Массэ, затем еще раз проехал по улице Шапталь, чтобы узнать, не вышел ли Боб.
Дедэ смотрел на него, безмятежно улыбаясь.
– Продолжайте, – сказал он. – Нет ли у вас сигаретки? Эти свиньи отобрали у меня все, что было в карманах.
– Я курю только трубку. Ты знал, зачем граф явился в тот дом.
– Говорите, говорите.