По дому я, конечно, скучала. Иногда забегала к себе и плакала. Но что делать, надо терпеть. Одно утешало – деньги. Большие деньги, огромные. И их совершенно не приходится тратить – жили мы на всем готовом. Ну я и в кубышку, в кубышку! Пересчитаю и успокоюсь – не зря. И дальше буду терпеть. Да и Надежду Ильиничну свою я не просто жалела – любила. Хорошая была бабуля, без капризов. Иногда у нее бывали просветы – и сына узнавала, и меня. Правда, по имени не называла – только «миленькая» и все. И благодарила, благодарила. И еще извинялась.

А через полтора года Надежда Ильинична умерла. Валерий Михайлович плакал, как ребенок. Взрослый, серьезный мужик. Казалось бы – облегчение, правда? А нет, горевал. На прощание дал мне крупную сумму денег – «премию». Так и сказал:

– Это вам, Светлана Васильевна, и еще память от мамы.

И цепочку Надежды Ильиничны подарил, с гранатовым кулоном. Толстая такая цепочка, старинная, и кулон в крупных гранатах. И снова благодарил, благодарил. Такие слова говорил! И мы оба плакали.

Кстати, на похоронах Надежды Ильиничны я увидела его семью – и жену, и дочку. Да, да, была еще и дочка. Ну все оказалось так, как я себе представляла, – жена ухоженная, холеная, в дорогих тряпках и бриллиантах, в каждом ухе по «мерседесу». И дочка такая же – надменная, холодная, важная.

Мне только кивнули, «спасибо» я не дождалась. Да и не особенно ждала, если честно.

Вернулись мы с Катькой домой. Конечно, были счастливы, еще бы. Даже ремонтик маленький сделали – обои переклеили, балкон застеклили, телевизор новый купили, ковер в комнату, микроволновку. Ну и всякого разного, по мелочи.

Решила я так – передохну, деньги есть, а через месяц-другой начну искать работу.

А как-то позвонил Валерий Михайлович, просто так, поболтать. Видно, совсем ему было тоскливо – то да се, как вы, Светлана Васильевна? Как Катенька, все ли у вас хорошо? Если надо – обращайтесь, всегда чем могу.

Ну и снова сто раз «спасибо». Вот такой замечательный человек!

А напоследок чувствую – жмется. Что-то хочет сказать, я стесняется.

Сто раз извинился ну и решился.

– Есть у меня знакомый, Светлана Васильевна. Приличный и хороший человек. Мужчина сорока двух лет, бывший инженер. Порядочный и спокойный. Только не очень везучий – жена от него ушла. Забрала дочку и ушла. Некрасиво ушла, не по-людски. И самое страшное – с девочкой общаться запретила. Переживает он страшно, сами понимаете. Светлана Васильевна, вы уж меня извините и ради бога, не обижайтесь! В голову мою дурацкую пришла странная мысль – а не познакомить ли вас с ним? Знаю вас обоих, потому и хлопочу. И еще раз простите мою наглость. Словом, не обессудьте!

Я рассмеялась:

– Ну вы шутник, Валерий Михалыч! Калек, стало быть, собираете, увечных? Вот и встретились два одиночества? Ой, спасибо, но нет. Я не готова. И к тому же от хороших мужиков жены не уходят, это старая истина. Спасибо вам за хлопоты, обид никаких. Но извините!

– Бывает по-разному, – возразил он. – И от хороших людей уходят, поверьте! И это совсем не истина, а жизненная несправедливость. А плохих терпят, и такое бывает.