– Эт-точно! – ухмыльнулся Лофтин, выпрямляясь.
Вудрофф торопливо выщелкнул сигарету из пачки и закурил.
– Проверяем и перепроверяем всю информацию, Дэнни! Посули своему «Немо» любую сумму и выдай аванс. – Выпустив струю сизого дыма, он договорил: – И будем надеяться, что Миха не всеведущ!
Глава 6
Вторник 4 ноября 1975 года, утро
Одесса, вокзал Одесса-Главная
Одесский вокзал чем-то смахивал на местный оперный театр – тот же купол со шпилем, колонны, высокие арки. Слева, у подземного перехода, распушились елки. Справа, застилая чуть ли не весь фасад трехэтажного здания, красовался идеологический этюд в красно-белых тонах: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи!»
Рейсовый «Икарус», выкрашенный в те же цвета, подрулил к остановке, словно занимая очередь за желтым собратом. Через улицу, на кольцах, расходились два красно-желтых трамвая, 18‑й и 26‑й, высадив целую толпу пассажиров с чемоданами и сумками. Отягощенные скарбом попутчики ринулись по ступенькам под землю.
– Приехали! – задушенно воскликнул я, тиская Инку. Девушка радостно взвизгнула.
Было весело и легко. Позади остался Первомайск, где меня наперегонки ловили оперативники КГБ и нумерарии «Опус Деи», а я выскользнул, освобождаясь от страхов и тревог, от беспрестанного напряжения. Экскурсия началась! Ура!
Половину автобуса занял десятый «А». Напротив нас с Хорошисткой примостились две кумушки, Рита с моей сестричкой. Впереди, восседая над щуплым водителем, следила за дисциплиной Циля Наумовна, а сзади устроился военрук – Макароныч ехал за свой счет, как Настенька – за мой. Каждый со своим «счастьецем»…
Марк Аронович грянул командирским голосом:
– Выходим по очереди, бойцы, не создаем давки! М‑м… Следим за вещами, а то оставите еще. И не разбегаться, наш поезд отходит через полчаса!
– Выходим, ребята и девчата! – вторила классная.
– Па-азвольте, мадам, – куртуазно склонился Зенков, отнимая у Цили Наумовны ее багаж.
– Позвольте, мадемуазель. – Одной рукой я подцепил изящный Инкин чемоданчик, другой потащил свою сумку.
– Мерси! – чопорно откликнулась мадемуазель.
Кто-то празднично выразился:
– Одесса-мама!
– Таки-да!
– Ой, Изя, вечно ты…
– Приехали, приехали!
– Ну, вот и ты догадалась.
– Житие мое…
– А не опоздаем?
– Да не должны вроде…
– Точка – и ша!
В тесном проходе я ощутил чувствительный щипок. С трудом вывернув голову, обнаружил за спиной довольно улыбавшуюся сестричку.
– Домой отправлю, чучело! – пригрозил я ревнивице.
– Не отправишь! – Настя показала мне розовый язычок.
Ворча про разбалованных родственничков, я покинул автобус. Опустил сумку на колесики и покатил к вокзалу. Инна, косясь на одноклассников, взяла меня за руку. Одновременно нести чемодан и вести за собой его владелицу было затруднительно, но приятно.
– Сосну жалко. – Хорошистка беззаботно улыбнулась. – Одного его не взяли. А за что он тебе спасибо говорил?
– Где?
– На автовокзале, я слышала.
– А‑а… Да по математике подтянул, чтобы двойки не было в четверти, – соврал я, а затем сказал правду: – Юрке сейчас не до экскурсий. У него мама выздоровела.
– А она что, болела? – округлила Инна синие глаза-озерки.