– Разговаривал с Канторовичем, – делился новостями Суслов‑младший. – Тема алгоритма создания МАС-адресов его очень заинтересовала, но сейчас он в отъезде. Вам, Миша, надо бы встретиться с Леонидом Витальевичем после Нового года. Четвертого или пятого числа. Сможете?

– Строго обязательно! – нервно хихикнул я. Слишком много событий за сутки, а в номере гостиницы «Юность» я больше ворочался, чем спал. И теперь бедное угнетенное сознание плохо соображало, не зная, то ли воспарять ему, то ли в тоску упадать.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас запереться ото всех, чтобы не видеть никого, не слышать, не помнить, не знать…

«Терпи!»

– Револий Михайлович… МАС-адресами все не кончается, начинается только. Надо создавать большой государственный центр по сертификации доменов. И для нас… да для всех! Ай-Пи-адреса и маски подсети туда же, и до кучи накинуть протоколы передачи данных. Может, и шифрование отдать, только разделить на общее и для госструктур.

– Да, пожалуй… – Суслов задумался. – Давайте я с отцом поговорю, а вы эту идею Канторовичу озвучьте, чтоб не тянули. Ладно?

– Ладно, – согласился я, туго проворачивая вялые мысли. Работенки привалило… Надо и почтовый сервер, и Турбо Паскаль довести до состояния коммерческого продукта. Строго обязательно.

Пусть по сети пока коаксиал, но это же Сеть! В границах всего Советского Союза! А потом и Мировая Сеть… Мы должны, мы просто обязаны быть в этом первыми, как тогда, с Гагариным. Ах, какие роскошные проблемки просвечивают!

Пора подумать и о витой паре, и чтоб скорость увеличить. О хабах думать, о свитчах и роутерах, о «цифре». Сначала хоть учебники со справочниками оцифровать. И редакторы, редакторы! Прежде всего графический редактор. Векторный и растровый. И какой нужнее? Буду писать параллельно, это уже мой хлеб!

За нарисовку схем Старос ногу отдаст, возможно, что и обе, руки ему самому нужны… Шутю. Ну и для души что-нибудь, вроде музыкального редактора. Музыкальный сопроцессор есть? Есть. Интегрировать его в «Коминтерн» можно? Да уже гнездо зарезервировано. Маленькая плата в параллельный порт под ЦАП-АЦП и выход на усилитель… Музыканты взвоют от восторга, а меня за одни минусовки – сразу в народные артисты!

Я мрачно улыбнулся. Время спрессуется так, что ни вздохнуть, ни охнуть! Вот и замечательно. Некогда будет переживать…

Воскресенье 21 декабря 1975 года

Вена, Карл-Люгер-Ринг

Трамвай легонько позвякивал, укачивая, и Карлос малость успокоился, унял безудержный азарт. Всякое громкое дело, когда балансируешь на лезвии ножа между этим и тем светом, будило в нем приятное возбуждение. Опасность пьянила, будто коварное вино, и надо было осаживать себя, чтобы не заиграться и не наделать глупостей.

Кося глазом, Шакал осмотрел свою команду. Белых с ним шло всего двое – Ганс-Йоахим с подружкой «Надой»[45], рисковые леваки из Франкфурта, но рассчитывать лучше на верных палестинцев – эти не сдадут. И не сдадутся. Карлос усмехнулся, глянув на Мохаммеда с черными усами подковкой.

В Йемене это было? Или в Иордании? В Йемене, в Йемене… Мохаммед раскричался тогда: «Страху нет, товарищи! Даже если нас убьют, мы умрем как мученики и попадем в рай к гуриям!» А потом запнулся, остывая от восторга. «А как же Салем? – пробормотал растерянно и посмотрел на него. – Он же не мусульманин!»